Большой взрыв

Я не буду больше ждать весны,
Звать домой неверных птиц тепла.
Мы с тобой друг – другу не нужны.
Место лета осень заняла.
Больше не распустятся цветы,
Как тепло придет на землю вновь.
Ни к чему тебе мои стихи,
Ни к чему тебе моя любовь.
Буду петь о холоде и тьме,
Буду жечь я свечи до утра,
Что, черед свой уступив зиме,
Не пришла весенняя пора.
Чтобы не сломалась твердость льдов,
Не нарушив холода покой.
Больше не сорвешь моих цветов,
Не прогонишь птиц моих домой.
Но закончив этим...

Нас людей в этом мире, всё больше.
Друг от друга всё дальше живём.
Жить стараемся лучше и дольше.
И по жизни не вместе, а рядом идём.

Каждый мир свой создав, им живёт.
И желая добра всем, за близких болеет.
Мимо боли порой не заметив, пройдёт.
После, может быть горько о том пожалеет.

Равнодушие стало обычным.
Люди крУгом, своим лишь живут.
Дорожат миром маленьким, личным.
Его гордо огромным, великим зовут.

Да, есть мир целый в каждом живущем.
Есть в нём звёзды и солнце сияет...

Без тебя я больше не могу !
Я устал, я выбился из сил;
Жизнь стоит, а я бегу, бегу...
к той траве, которую скосил,
к тем цветам, что, вырвав, растоптал
в гневе злом, на солнечном лугу...
Если б знала ты - как я устал...
Без тебя я больше не могу !

Вся наша жизнь большой театр,
В нём роль у каждого своя.
Один всю жизнь живёт с удачей,
Другой в нужде от А до Я.

ты называл меня большой,
но не за возраст,за заслуги.
а я казалась лишь смешной,
смушенно опуская руки.

ты называл меня большой.
за то, что многое прощала.
а мне хотелось быть родной,
но для тебя я ей не стала.

ты называл меня большой.
Улыбка,счастье на мгновенье.
затем я стала не такой,
нелепо выразив сомненье.

но я сглупила,я доверилась словам.
они убили все намеки на надежду.
сердце верни,быть может где то там
моя любовь к тебе еще живет как прежде...

Близ Рамафаим-Цофима
При Ефремовой горе
Дело всё происходило.
Елкана в делах интима
Не имел большой гарем.

Прокормить двух жён несложно.
Феннана, из жён одна,
Вроде с рожей не бульдожьей,
Кожей гладкая, но всё же
Нелюбимая жена

Всех детей ему рожала,
Что не скажешь о другой,
Анне. Та переживала,
Что стыда не избежала,
Ведь чайлд-фри* позор большой.

То не наши ведь дурёхи,
Под влиянием чужим
Растопырившие ноги,
В пустоцвета охи-вздохи
Превратившие интим...

Взял Израиль всё своё без остатка
В путь и в Версавию свёз,
Богу отца своего Исаака
В жертву барана принёс.

До государств, их полиций, законов,
Жить не дающих совсем,
Каждое племя другим без урона
Свой почитало тотем,

Дух возводило до статуса бога.
Тот среди прочих богов
Жил, никого не цеплял и не трогал,
Был лишь со смертным суров.

В рамках приличий общинных туземцев
Дух первобытный держал.
До исступленья шаман в ритме скерцо
Бился, дрожал и визжал,

Словно свиньёй...

В этом городе нет больше солнца
Лишь от молнии свет вдруг упал
На залитые ливнем оконца
Вот и снова куда-то пропал

Дождь стучит, барабанит по крышам
Наступила для грусти пора
Плачет мама твоя еле слышно
Папа, брат и родная сестра

Что случилось, ведь им непонятно
Почему ты из жизни ушла
Ты шептала, слабея, невнятно
Что тебе не хватает тепла

Мама плачет, ведь нет больше рядом
Дочки младшей, все ей отдала
Неужели такую награду
За любовь получила она?

Вот и рюмки наполнились...

Я больше не желаю миру верить
Любить,страдать,и каяться за все.
И уходить не в силах из него,
Да и зачем?
Ведь в этом смысла нет..
И глупо, да еще и нелегко.
Хочу я раствориться в звездном небе
Чтобы не видеть никого!..
И нет, не от любви страдаю я,
А от непонимания..
Я миру больше верить не хочу.
Простите, но я все же улечу...

Как молоко, впитав приколы
(Пипец, халява, зашибись),
Из Дома-2, потом из Школы
Вступают наши дети в жизнь
Большую (ну, семья, держись!)

Анфиса Чехова озвучит,
Где отпустить, а где ужать,
А Ксюша девочек научит,
Как кукол следует рожать
И ножки правильно держать,

Что делала не раз публично,
За деньги, через интернет…
Быть столь открытой неприлично…
Но от людей секретов нет
У мисс-гламур во цвете лет.

Что ей общественной палаты
Сужденье при её деньгах,
Когда две трети...