Большой человек

***
Божий Творческий Дух, в беспредельности сущий,
Не любого ли сердца живого касается?
Но таков справедливый всеобщий закон, по делам воздающий,
Что при этом лишь в собственном свете живущий
Всей святой благодати Его приобщается!


***
Жизни явленный лик хоть бывает порою суров,
Только двери на праздник её никому не закрыты:
Сей же час – с погашением нами лишь старых долгов –
Свои новые щедро она выдаёт нам кредиты.


***
В час наставший урочный птенцу оперённому –
И тому...

ПОЕЗД БЕСКОНЕЧНОЙ ЭВОЛЮЦИИ

Пока горячая, как ток – по проводам, по жилам нашим кровь без устали бежит
И сердце пылкое в нас словно во врата владений вечности настойчиво стучится,
А мысль не ведает покоя и всё далее за горизонт стремится,
На резвых крыльях достигая широчайших уж, космических орбит, –
То, как клокочущий вулкан, недаром жизнь вокруг бушует и кипит,
А с ней и поезд бесконечной Эволюции на месте не стоит
И в даль туманную времён, стуча колёсами своими, лишь стремительнее...

НА РАССВЕТЕ

Всё в наши дни недаром столь полно разительных контрастов на планете.
И пусть немало ещё меж собою спорящих ветров
Бушуют, бродят тут и там – на пограничье двух веков
И, вместе, рубеже большом сошедшихся тысячелетий, –
Взглянуть, совсем не по годам своим взрослеют быстро нынешние дети,
Но, как у юности, полны надеждой взоры стариков...
И выше сумрачных тяжёлых туч и пены облаков
Восходит Солнце над Землёй – уж Эры Новой на Рассвете!


НЕЛЬЗЯ ПРИНЯТЬ

Что б ни было...

***
Мир постоянно изменяет человек, ровно какое божество,
Усилием могучих собственных ли мускулов, машин гигантских мышцами ль стальными;
Но и при этом, не иначе, всё же прежде и, возможно, наиболее всего
На всё вокруг себя невидимо воздействует он мыслями своими.


***
Есть люди-карлики, хоть ростом высоки; ещё есть лезущие в горы,
Полны при этом сами низменных страстей; иные же черны нутром при белой коже;
Высоколобые глупцы… Есть и такие, образ жизни у которых
Блестящий, на поверку...

Пройдет лишь две тысячи лет
Со дня Рождения Христова,
Ещё немного поживём,
И в Забвенье отправимся снова

Так как Любить не научились,
И не дарили Люди Свет,
И жили в сумерках Затмений
Твердили Просветленью "нет"

И вдруг сценарий изменился:
Лет пятьдесят тому назад
Народ пред Богом извинился,
И вот, дела пошли на лад

Сменив Вибрации Земли
Посредством Мысли и сознания,
Свою планету мы спасли,
Приобретя Святые Знания

Теперь всё больше тех людей,
Кто проповедует Любовь...

Самая печальная весть
Нас ждет на исходе лет.
Сегодня ты ещё есть,
А завтра тебя уже нет!

Но весть тебя не найдёт
И ты не пошлёшь ответ,
Да его никто и не ждёт –
Ведь тебя уже больше нет.

И не отразится никак
Весть на движении планет.
Только эхо застрянет в веках:
«Нет его больше, нет…».

Более родного человечка
Невозможно больше отыскать.
Бабушка, бабулечка родная.
Как же больно тебя потерять.

Знаю, ты звездочкою светишь.
В тиши ночной на небесах.
На земле тебя все любим, помним.
Ты живешь в памяти и сердцах.

До сих пор не верится, что больше
В домике с березой нет тебя.
Словно ангел, стала ближе к Богу.
В царство звезд попала навсегда.

БлагоДари, Человек,
За всё, что послал тебе Бог.
Знай же, Вселенной Дитя,
Что Он тебе очень Помог:

Испытания в Жизни идут
Чередою, одно за другим -
Ты Благодари, Человек,
Ведь стал ты мудрее по ним

Раз ты болеешь опять -
Человек, Благодари! -
Ведь Бог даёт знаки тебе:
Жизнь свою ты измени

Благодари, Человек,
Если что-то тебя задержало -
Оно ведь спасло тебе жизнь,
Опасность оно удержало!

Благодари, Человек,
Если что-то внезапно сломалось,
Ведь это толчок к Переменам...

Я сегодня всю ночь
одного человека спасал —
от сердечной хронической, мать его, ПЕРЕдостаточности…

При обратном диагнозе я бы колол аспаркам.
Ну а здесь: передоз. Много сердца.
Сплошное ребячество.


Человек уверял: всё нормально… со мной так всегда…
И подкалывал:
вон, дескать, лекарь… самим небом послан!…

Он не знал: оставались секунды… а не года.
Он забыл наши встречи:
КОГДА Я НЕ СПАС ЕГО. В ПРОШЛОМ.


Я спасал человека. Кого же еще мне спасать?!
Рампы свет по глазам...

Ботичелли вешает крылья на стул, рук
вчетверо сложенный холст,
устало ложатся в палитру краски,
кисти истрепаны – он долго ловил момент
рождения Венеры.. Но так и не поймал.
Натурщица ушла. А он остался, падший ангел,
смотреть, не отрываясь от окна,
На смутную звезду, на чей-то Вифлием.
Был от рожденья нем. И от него же сед.
Как падший, больше человек, чем те, другие.
А утром – кисти, крылья, краски, холст,
Венера толстозадая в меха рядится,
Вот-вот родится, нечаянным мазком,
Но...