Большое игорное солнце

Солнце в лужицу смотрело и водицу в ней согрело.
Лягушата в ней купаются и все солнцу улыбаются.
Благодарны, что тепло и купаться хорошо.

Солнце, огромное, теплое!
Как я тебя обожаю!
Нет! Ты вовсе не мертвое:
Мертвые - не согревают.

Ты полыхаешь без корысти,
Свет и тепло отдавая.
Ты розгоняешь все горести,
Как я тебя обожаю!

Что б без тебя бы мы делали?
Были б зверями, я знаю:
В холоде, мраке бедствовали...
Как я тебя обожаю!

Ты согреваешь мне сердце и
Душу. И я призываю:
Вечно нам Солнышко ты свети!
Как я тебя обожаю!

Солнце остыло, никого нет, и не будет?
Без зримых торжеств и мгновений,
глупых слов и улыбок, и бдений, обез-
главили? Всё, не творим? Почернели
без света, мир мним?
***
(или)
- Кто ты?
- Кусочек? Волна?
- Где ты? В мире каком?
- Чехарда...
***
(или)
Наблюдение вызывало квантовые про-
цессы, раскалывало вселенную, пузыри-
ло образы, изменяло подходы, состояния,
определяло неопределимое, зрило незримое,
(«Во имя Отца, Сына и Святого Духа»).
(или)
- А я не могу сразу...

Подарило солнце золотистый лучик.
Я ему ответил ласковой улыбкой.
А его подарок безусловно лучше.
На полоску света стал богаче Димка.

Я её не спрячу в банковской ячейке,
А надев на душу словно шарф блестящий,
Чтобы любовались этой чудо-змейкой,
Понесу сквозь город, вдоль бетонной чащи.

Пусть фрагмент рассвета греет чьи-то судьбы.
Пусть сверкает нежно и ласкает взгляды.
Мне помочь бы солнцу. Ну, хотя бы чуть бы.
Чтоб само светило тоже было радо.

Июльское Солнышко разгорячилось,
Быть может, вспотело,…а может, влюбилось?!
С разбегу срывая одежки из тучек, в прохладное озеро резво скатилось.

Любуясь лучами, обняв Солнце нежно,
В зеркальной поверхности плыли надежды,
Звучала мелодия вечного счастья, сейчас и всегда, точно так же как прежде.


© Copyright: Надежда Мунцева, 2020
Свидетельство о публикации №120072800537

Солнечные дети - это ты, я, мы,
Кто душою молод, чтит, лелеет солнце.
Для кого родной приход вестницы-весны,
"Пробуждением" обычно он зовётся.
Духа пробужденье нам несёт надежду,
Что растает совершенно лёд души.
Воссияют ценности, совсем, как прежде.
Те, которые и Богу хороши.
Дети Солнца знамо источают радость:
Радость жизни, свет, покой, ясную любовь.
Не пугает вовсе слово-призрак "старость" -
Вечность, потому что в знании основ!

В этом городе нет больше солнца
Лишь от молнии свет вдруг упал
На залитые ливнем оконца
Вот и снова куда-то пропал

Дождь стучит, барабанит по крышам
Наступила для грусти пора
Плачет мама твоя еле слышно
Папа, брат и родная сестра

Что случилось, ведь им непонятно
Почему ты из жизни ушла
Ты шептала, слабея, невнятно
Что тебе не хватает тепла

Мама плачет, ведь нет больше рядом
Дочки младшей, все ей отдала
Неужели такую награду
За любовь получила она?

Вот и рюмки наполнились...

Что за мною стоит,
Что мне грезится этим завтра,
Я знаю одно, это красное солнце в глазах,
Это серый туман в груди…
Кто мне простит,
Что я так неаккуратно
Бросаюсь из сердца словами,
Как брызгами горной реки.
И в словах костровых все теплится,
Что стоит за мной ее завтра,
Что заставить себя надеется,
Не дурацкая прихоть Сартра,
А собственноручное, высеченное,
Зажатое каждой клеткой,
Окно в ее нежное личное,
Врата в ее игрище ветреное…
И откуда мне знать, лишь бы верить,
И о чем...

Чем больше масса, тем глубже след.
Чем выше рост, тем шире шаг.
Чем ближе пламя, тем ярче свет,
Чем больше злобы, тем хуже враг.

Чем глубже омут, тем он темней.
Чем выше место, больней тем падать.
Чем меньше разум, тем взгляд важней.
Чем меньше знаешь, тем меньше надо.

Чем строже нравы, тем тише смех.
Чем жёстче право, тем меньше воли.
Чем больше власть, страшней тем грех.
Чем глубже рана, тем больше боли.

Чем больше спеси, друзей тем меньше,
Чем мельче души, тем холоднее...

Зачатый в утробе неведения, выношенный на руках самообмана,
в заблуждении, черпающий оправдание собственной жизни,
и согревающий эфемерную мысль мнимого превосходства,
лилия грудничковой мудрости, уже полная самолюбования,
стыдливо пробивающаяся сквозь мутную воду царственной лжи,
твоя истина, хранящая девственность от посторонних глаз это –

философ, боготворящий стены родного храма,
поэт, снимающий шляпу перед выпивкой, женщинами,
втягивающий в прокуренные лёгкие
бездомный...