Большая тайна

Она унесла свою тайну в могилу,
Когда страшной ночью им дверь отворила;
Из мира теней вошли существа –
Создания злобы и колдовства.

Она накануне писала письмо,
Но вместе с домом сгорело оно;
В нем ведьмины сны, голоса и признание
В любви к Сатане и в этом раскаяние.

Время грез бесконечной весны,
Время тайн невесомых и хрупких.
Все смешалось – реальность и сны,
Поцелуи, дрожащие руки.

Тает ночи фиалковый след,
Тихий звон колокольчиков райских.
Разгорается мягко рассвет,
Утопающий в ландышах майских.

Из тайн выглядывает Вечность

завуалированной Дамой,

купается в витках беспечность,

отрезана изящной рамой,

следит бесстрастно за твореньем,

что занято ненужным делом, -

черпая в муках наслажденье

и восхищаясь бренным телом.

Уроков время истощилось

в упрямом беге "понарошку".

Творенью что-то, вновь, приснилось -

в туманной дали ловит мошку,

крючками Ветер поддевает,

грядущий день, ввергая в тину,

а Дама-Вечность созерцает

и не мешает падать сыну...

Неразгаданной тайной живешь ты во мне.
Я в приметах ищу новоявленный след,
Закрываю глаза, ты приходишь во сне,
Для себя нахожу в этом добрый ответ.

Как бы ни были мы далеко иногда,
Как бы ни были робкими наши мечты,
Но мы рвемся на лоно, где были тогда,
Те места в ожиданье остались пусты.

Тихо жалость в себе, как в мелодии грусть,
Возвращает туда в эти дни, времена.
Я не знаю, когда в этот город вернусь,
Только верю в судьбу, мне поможет она.

Будет все хорошо, будут близко...

Военной строгой тайны я, поди, не выдам –
Ведь пронеслись немалые года.
С Якушиным Серегой, интуристским гидом,
Служили в «партизанах» мы тогда.

Давай с тобой, Серега, три декады сбросим,
Вновь молодо вглядимся в суть вещей.
Палатки на поляне в окруженье сосен,
Атака небывалая клещей.

Погоны лейтенантов на бэушной форме,
Антенны, устремленные в зенит...
Печенье в офицерском доппайке по норме,
Комарик подлетающий звенит.

Ударила Серегу вдруг судьба с размаху:
Покинул мир земной...

В чем тайны нет для нас —
Становится то скучно.
И разочаровывает все,
Даже самое лучшее…
И новый человек,
Как б не был восхитителен,
Будучи распробован, —
Покажется отвратительным.

Да, таково познание —
Со странными законами.
Изменчивость сознания:
Возникшими препонами
Освоенное бесится
Иррационально, глупо…
Что было так легко, —
То стало недоступно.

Она, как теплой ночи дуновенье,
Тебя манит к себе и сна лишает.
Она, как самой дивной птицы пенье,
Чарует разум твой и слух ласкает.

Она, как слабый эха перезвон,
Тебя зовет к себе, надежду дарит.
Она, как слез твоих прозрачных стон,
Влечет тебя в неведомые дали.

Лазури серебро в ее глазах,
И солнце золотое в волосах
В твоей душе навеки поселились.

Но как ей эту тайну разгадать,
Что об одном способен ты мечтать-
Чтобы два сердца, как одно, забились?

Во власть тебе отдамся без остатка:
Ты мой скрипач, а я твоя струна,
Тебе решать, когда звучать мне страстно,
Когда играть мне нежно для тебя.

Забуду я, что можно быть свободной:
Ты Господин мой, я - твоя раба,
Тебе решать, когда мне быть покорной,
Когда строптивой стать мне для тебя.

Я растворюсь в тебе, как в океане,
Послушной стану я твоей волной,
Тебе решать, когда мы штормом станем,
Когда наступит бриз для нас с тобой.

Во власть тебе отдамся без остатка,
Одну лишь тайну...

Клоуны, дамы, поэты, грань бытия и иллюзий,
Странно знакомы сюжеты: маски, событья и люди.
Где-то на сцене и в гриме снова мечта воплотится,
И растворяются в дыме странно печальные лица.

Что это -сумрак обмана, или реальности бред.
И на страницах романа вновь оживает сюжет,
И никакая иная сила не сможет помочь.
Шут до конца доиграет, и не закончится ночь.

Хочется вырваться снова, только иллюзии манят,
Дивный художник удержит, снова пленит и обманет.
И обмануться желая, где-то в...

Теплеет.
Всё длиннее летний день,
и тополь набивает город ватой.
Июнь вокруг меня, июнь везде.
Проспект вечерний, чуть подслеповатый,
прищурившись, включает фонари.
Цветные стразы - ожерелья улиц.
И можно ничего не говорить...
Твои ладони плеч моих коснулись -
повременим прильнуть щекой к щеке,
повременим пока губами слиться.
Пусть тишина висит на волоске,
а ночь светла, тепла и будет длиться
недолго,
нас укрыв своим плащом...
Дано ль в твоей ладони сердцу биться?
Я не люблю. Я...