Больнее

Больному весь Мир не в радость
А солнце горит лучиной,
Уставшему и пух в тягость,
Камень паденья причина.

Голодному слона мало,
Сытый не соберёт крошек,
Голому лист покрывало
Бедному радости грошик

Но Каждому в этой жизни
Путь от рожденья до тризны.

Больно роза алая,
Острым шипом колется.
Уколола палец мой,
До крови опять.
Если б в пути знал бы я,
Где печаль в нём кроется,
То бы я с бедою злой,
Встреч смог избежать.

Если б знал заранее,
Что понять и чувствовать,
Это вещи разные,
Их не совместить.
Что не может знание,
Обьяснить нам грустное,
Я б не стал напрасные,
Речи говорить.

То что не испытывал,
Не поймёшь со слов.
Лишь коснувшись к пламени,
Ведают ожог.
Дверь открыв закрытую,
Должен быть готов,
К счастью и...

Больно терзает ревность,
Кошкой, вгрызаясь в душу.
Мозг источает дерзость,
В гневе рвется наружу.
Не усмиряют крики.
Не охлаждает ярость.
В пыль островки - улики
Бывшей любви. Усталость.

Больная лапа, грустные глаза.
Теперь один остался рыжий пёс.
Хозяин не нажал на тормоза,
Хозяин теперь где-то среди звёзд.
Неделю всю бедняга верно ждал.
Спал на морозе у подъезда днём,
А ночью он на небо завывал,
Мечтая быть с хозяином вдвоём.
Решился он хозяина найти.
Пошёл туда, куда глаза ведут.
Брёл, вглядываясь в лица по пути,
В людей, что по делам своим идут.
Голодный на помойку он пришёл,
Желая хоть бы косточку найти.
Но был другой собакой устрашён,
Не смог ни косточки...

Больную душу разъедала ржа,
В потемках брел по лезвию ножа,
Монистово в ночи звенели строки…
Свергались моралисты и пророки,
От ужаса и зависти дрожа.

…Судьба поэта уменьшала ставку,
Выщипывал в ночи все реже травку
Пегас – стреножены копыта золотые.
И дней последних улочки хмельные
Похожи странно были на удавку.
1982г.

Больно жался сердцем к сердцу…
Умолял судьбу (как мог?!)
Отворить бедняге дверцу
Да впустить на огонёк.

Перст лирической царицы
У калитки расписной
Указал на рукавицы
В купе с егой меховой.

Шанс велел войти в строенье
(Дом – истопленный листвой),
Превозвысил настроенье
Платонической игрой…

Гневит лай собак дубравы…
Не даёт кресту блеснуть
В осененьях – листья правы:
В преисподних варят ртуть…

03. 10. 17

По пустыне гонит жажда,жажда гонит по пустыне,
Вода жизнь в ней означает, цена жизни в ней - вода.
На вершине свежий воздух, свежий воздух на вершине,
Путь с неё всегда один лишь, лишь один - он вниз всегда.

За подьёмом будут спуски, будут спуски за подьёмом,
Нам они не будут легче, часто нам они трудней.
Словом бьют всего больнее, бьют больнее всего словом,
И людей им убивают, убивают им людей.

ПОтом хлеб раба оплачен, хлеб раба оплачен пОтом,
Смерть ему свободу дарит, ему смерть...

Дышать... когда уже не дышится...
И в горле ком... и хочется кричать.
Закрыться от всего и ничего не слышать бы...
И перестать... стихи ненужные писать.

В награду... или в наказание...
В Рай попаду... иль мне гореть в Аду.
За что... даны мне эти испытания...
За что?! Я у Всевышнего спрошу.

Тобой болею и люблю безумно...
Случайность это... иль судьбы игра.
Отдавшись чувствам я бездумно...
Сумела... проиграть себя.

Как быть... когда любовь тебя сильнее...
Как с чувством этим...

Врагов нет хуже и страшнее,
Чем наши бывшие друзья.
Ударить знают где больнее,
Что ж, Бог за это им судья.

Не предаю их и предавших,
А защищаясь, не бью их.
Их, совесть их, побьёт однажды,
За грязь и подлость дел их злых.

Мне их удар больнее боли,
Ведь злого я от них не жду.
Ведь с ними не один пуд соли,
Мы съели в горе и беду.

Ведь с ними было пережито,
Так много вместе в год лихой.
И в сердце мне от них обида,
С особой, колет остротой.

В любой вражде — всегда печали,
А...

Посвящается моему другу А. С.,
чьи переживания тронули
меня до глубины души.

Заложник горя.
Он стал заложником горя,
Себе беду придумал сам,
Погряз в проблемном море,
От дури этой пьян.
Зачем ему, скажи на милость,
Придумалось идти на смерть.
Как раб несет свою повинность,
А сзади подгоняет плеть.
В кровь со страхом льется деготь,
Его уносят вихри прочь,
Не в силах уж никто помочь,
Вонзился в плоть дьявольский коготь.
И он сорвался вниз с обрыва,
Себя не помня в этот миг...