Боится

Воин Света Дарья Дугина.

Она была девчонкой юной,
Но как её боится Тьма.
Убив поганою ручонкой,
Пред ней она дрожит сама.

На то нашлась мерзавка с дочкой,
Что в алчность впала и пошла.
Да ведь, на ней поставят точку,
В расход её, и все дела.

А Воин Света, хоть и юный,
Войдя в круг Воинов Святых,
С небес продолжит дело с ними,
Освобождения Руси.

Пусть Тьма заходится во злобе,
Отребье англосаксов прёт.
Дух русских воинов всесилен!
И в каждом Свет любви живёт!

Делами...

Восемнадцатый век на своём рубеже,
За окном - весенняя слякоть;
И сегодня Кассандра рисует Джейн,
Подустав по клавишам брякать.

Об английской погоде легко говорить, -
Постоянством с тоской сравнится;
Карандаш ведëт след, как иголочка - нить,
И боится моргнуть сестрица.

Ей не терпится снова засесть за перо,
А Кассандра доделать хочет,
И стучит серый дождик из крыши в ведро,
И листва за окном бормочет.

Жаль, что многому больше не сбыться уже,
Но смешат их мгновенья эти.
Время...

Я - русский. Я тот самый "колорад".
Совдеповский отстой, рашист и вата.
Я тот, кто любит водку и Парад,
я - отпрыск победившего солдата.

Я самый натуральнейший москаль,
воспитанный на "мама мыла раму".
Я тот, кому детей донецких жаль,
кто сердцем не приемлет эту драму.

Не радуйтесь. Мы - не перевелись.
Нас много - не привыкших жрать от пуза.
Нам человечность прививала жизнь
в палатах умиравшего Союза.

Мы выжили, конечно же, не все.
Но выжившие - стали крепче стали.
Мы...

Отдам ветрам тоску-заботу,
Порывы мелочных страстей.
И просто так, в свою охоту,
Вновь заживу среди людей.

И вновь как раньше ощущая,
Себя я вольным как ветра.
Как кровь велит моя лихая,
Жить буду новым днём с утра.

Свою услышав осторожность,
Как прежде все-же я рискну.
Чтобы использовать возможность,
Идти по жизни не по дну.

Успех не любит колебаний,
В делах и в нужности путей.
Боится вялость расстояний,
В себе их делая длинней.

Мешает грусть, а я работу,
Привык свою...

Видать в степи, что-то там не так…
Знать появился куропатки враг!
Коль стая поселилась в этом лесу,
Видно боится в степи, она лису.

Которая их гоняет в донской степи!
От хищных зубов лисы, им не уйти…
Вот и расположились в лесу они,
Чтоб лиса не устроила им западни.

Что же там, за самым-самым краем,
За последней, крайнею чертой.
Обретём себя там иль растаем,
Станем чем-то или пустотой?

Уж давно не страх, а любопытство,
Во мне этот, задаёт вопрос.
Конца жизни, больше не боится,
Ум устав, от чёрных в ней полос.

Нет не стал, себе желать я смерти,
Просто зло, в ней видеть перестал.
Просто понял, что на белом свете,
Бог не зря, нас смертными создал.

Не все пешки, могут стать ферзями,
Явью быть, дано не всем мечтам.
Судьбы воля управляет нами...

Пролетит стальная птица,
С крыла горе упадёт.
Время в мире загорится,
Воздух в нём тела зажжёт.

Зима ядерною станет,
Поле жизни скосит смерть.
Песку, глине, льду и камню,
Будет горе песни петь.

Может быть тогда проснётся,
Бог и время пустит вспять.
Сделав так, чтобы под солнцем,
Перестали убивать.

Место всем на белом свете,
Есть, но в людях зверь силён.
И повсюду на планете,
В мире жаждет крови он.

И летит стальная птица,
И земля под ней горит.
И солдата мир боится,
Он...

Уже не сделать мечты явью,
Стал слишком стар и не успеть.
Ум также ясен, но жить далью,
Он перестал уже хотеть.

Кровь перестала кипеть в жилах,
И хоть ещё не холодна.
Зажечь чувств пламенность не в силах,
В душе и сердце вновь она.

Рассудок стал консервативен,
Боится новшеств перемен.
Страшась путей преград и рытвин,
От них бежит за камень стен.

И я бы может быть успел бы,
Создать мечту, но за стеной.
Мне лучше чем под вольным небом,
Здесь безмятежности покой.

И уж не...

Перешедший все границы,
Все законы преступивший.
Судов больше не боится,
Ни людей, ни воли Высшей.

Он все сроки и пределы,
Преступил уже давно.
И в нём сердце прогорело,
Не поёт уже оно.

И в глазах его не мрачность,
А погасших миров тьма.
И не хмурость, а усталость,
От всего и всех ума.

Уж давно не видя смысла,
В жизни бренной плоти тел.
Приняв в ней он всё как вышло,
Живёт меж вещей и тел.

В жизни, к ней он безучастный,
По инерции живёт.
В ней уже не ищет счастье,
От...

Как же больно, судорогой мышцы,
Мнёт и давит, и сжимает в ком.
Мир в страданий, остров превратился,
И ничто, не радует ум в нём.

Я креплюсь, нельзя кричать мужчине,
Не дам стону, превратится в звук.
И пусть всё, от боли внутри стынет,
Но моих, мир не увидит мук.

И не первый я, и не последний,
Кто знал боль и мне себя не жаль.
Я прорвусь, не вечно время бедствий,
Закалюсь в них, словно в огне сталь.

В этой жизни, я как все, прохожий,
И не важно сколько жил, а как.
Как и чем в...