Бой со смертью

Она боялась темноты,
Боялась злых людей,
Но в этом виноват лишь ты
И море твоих идей!
Почему ты ее обидел?
Ушел восвояси с другой?
Неужели любви ты не видел?
Ведь ты не найдешь такой!
Она была добра, великодушна,
Играла с голубями во дворе,
Родителям своим была послушна,
Пока не очутилась в той "игре"!
Это ты увел ее за собой
В темноту, в ту гущу леса.
Хоть теперь у нее есть покой.
И закрылась за ней завеса

Сто ярких звезд на небе,
Сто зеркал без отраженья,
Сто кровавых дождей на свете,
Сто трупов на поле сраженья!
Сто нежных слов в разлуке,
Сто прикосновений смерти к телу,
Сто судорог в дурманной муке,
Сто ударов рук об стену!
Сто черных ворон на могилах,
Сто криков думы в тишине,
Сто капель росы на сливах,
Сто отпечатков грязи на белой пелене!
Сто долгих дней без ночей,
Сто темных ночей без рассвета,
Сто черных и страшных людей,
Сто морозных зим без лета!
Сто лампочек на потолке...

Вернуться лишь туда где бродит смерть
Туда где нет бессмысленных слов
Где можно найти душе успокоенье
И избавится от лишних оков.

Было б приятно бежать мне против ветра
Туда где нет травы и красоты там нет
Чтобы увидеть как красива темнота
И разгадать злой смерти там секрет.

Пусть там не будет ничего
Лишь темнота и темная земля
Облитая лишь кровью или болью
Но все же чтоб была.

Чтоб мог бродить по этой я стране
Красивой и бездушной сразу
Чтоб видел только, там кресты
На них...

Солнца луч из окна бьёт в глаза
И часов телефонных аккорд -
Это жизнь вызывает на бой.
Первый шаг, чтоб окно распахнуть,
Под холодную воду шагнуть -
Каждый день - это битва с собой.

Утром пот так приятно тяжёл,
Орошает аллеи окрест,-
Это жизнь приглашает на бег.
Это - преодоленье преград
Без дипломов, медалей, наград;
Каждый день - марафонский забег.

День рабочий общеньями свят,
Где не главное "что" - важно "как" -
Это жизнь приглашает на крест.
Это - тренинг без права на...

А я боюсь тебе признаться,
Сказать, что я тебя люблю.
Ведь с чувствами внутри сражаться,
Поверь, я больше не могу.

Мне нравится, когда ты рядом,
И как ты смотришь на меня.
Как говоришь со мною взглядом,
Своей улыбкою маня.

Но слов, столь теплых, что от сердца,
Из самой глубины идут,
Боюсь. Ведь может хлопнуть дверца,
И эти чувства все пройдут.

Но как-то раз ты мне сказала,
Что не слова сейчас важны.
А важно то, чтоб сердце стало,
Глазами тела и души.

Ведь главное не то...

Разрежет меч мой гладь воды,
Тем самым брошу бой.
Мой враг, держись и жди беды!
Я рядом… За тобой…

Во тьме найду твои следы,
И в пустоте глухой,
Под светом искренней звезды,
Услышишь волка вой.

И больше даже не беги,
Я прямо за тобой.
Порву твою я нить судьбы,
Закончив этот бой.

- Не верь, не бойся, не проси -
Я повторяю, отвернувшись,
И в платонической грязи
Нещадно умываю душу.

Конец ещё одной строки
Уже рифмуется с началом.
Я проклят тяжестью руки,
Её лишь муза ощущала.

В нечеловеческой близи
Она шептала: - не меняйся,
Не верь, не бойся, не проси -
И как любовь ушла сквозь пальцы…

Ты меня боишься потерять,
И оставить у себя боишься,
Может, стоит сердцу доверять,
Зря ты на себя зачем-то злишься.
Твоя сила - в слабости твоей,
Твоя слабость - это твоя сила,
Может, понапрасну сотню дней
Ты себя забыть меня просила.
Понапрасну ты себе лгала,
Что легко забудешь наше лето,
Видимо, и вправду не ждала,
Что не так легко забыть поэта.

Где же ты ангел смерти?
Кто тебя торопил?
У меня нет больше друга,
Кто его не любил?
Милый мой друг и близкий,
Верный, родной, просто,
Так и ушел по-английски,
Дверь, не закрыв за собой.
Кто же ты ангел смерти?
Как же посмел весной
Нас разлучить навечно
На каменной мостовой?
Был он смешной и забавный,
Мальчишкою молодым,
И крик вырывается страшный,
Кто же его убил?
Как же посмел ты ангел,
Улицей шел другой,
Когда убивали друга,
На каменной мостовой!

Мы радости наши боимся порой,
А вдруг ненароком заплачем,
Нам кажется, свет закрывают горой,
А там - ничего и не прячут.

Но, вдруг, на рассвете, проснувшись один,
Ты, словно, впервые родился.
И вот уж немало сверкает седин
Но что в этой жизни добился?

Кого ты Любовью своей окрылил?
Кому подарил своё сердце?
А может быть, просто не жил, а следил,
И некому рядом согреться.

Мы радости наши боимся порой,
А сердце, увы, обрастает корой.