Боготворю

Подонки, расплодившие нацистов,
Боготворят, лелеют ярых гнид,
В героев превращают лишь садистов,
Но нам кричат: - В России геноцид!

Поползав пред Европой на коленках
И вымолив всю помощь для войны,
Решили, легче жить на четвереньках,
Коль сильно так загажены штаны.

Бомбить дома, где матери и дети,
Всю на Россию скидывать вину,
Вот результат - нацисты в белом свете,
А русские пускай идут ко дну.

Ведь главное, что цель, увы, едина,
Европы, Украины, США -
Опутать мир, Россию...

Здравствуй дорогая, милая любовь,
Ты моя удача и надежда вновь!
Я тебя желаю, всей душой любить,
Милая, родная, тебя мне не забыть!

Ты моё счастье, радость и успех,
Ты моя услада, маленький мой грех!
И души моей. - белый чистый свет,
Счастливого времени, прожитых лет!

Ты моя отрада, нежность и печаль,
Боль души моей, мне себя не жаль!
Годы пролетают, что себя жалеть,
Время скоротечно, можно не успеть!

Не успеть влюбиться и в любви прожить,
Тосковать страдая и с любимой быть...

Любовь! Как громко это слово;
Ни для кого оно уже не ново,
Но истинной она бывает редко;Стрела Амура попадает метко.
Любовь! Что это явь иль сон?
Что в этот раз поставлено на кон?
Честь, радость, гордость или боль?
И будет она сладкая иль горькая как соль?
Какой сценарий приготовила любовь?
Как у Шекспира со страданьем вновь,
А может как в сериале с замечательным концом,
Наверное, Афродита встала к нам лицом.
Неразделённая любовь. Что может быть больней?
Ты не нужна ему вообще...

Боюсь что через пару лет,
В прекрасный солнечный денёк,
Пойдем мы в парке погулять,
Мне будет даже невдомёк,
Что хочешь ты мне рассказать,
Какую-то дурную весть.
Я попрошу тебя присесть
И вдруг замечу я в глазах,
Какую-то кривую лесть.
И я попробую узнать,
Что вдруг случилось с тобою,
И почему так холоден твой взгляд,
И почему ты так груба со-мною.
И попрошу всё объяснить,
Ты скажешь: "Нам с тобой не быть,
Так получилось, но увы,
С тобой должны расстаться мы...

Истина, доброта, красота,
Родина, женщина , мать... Во всём я вижу женское начало,
а божьей искрою взаимную любовь,
которую душа блаженно испытала.
Чтоб с большей силой жить, творить, ваять.
И в женщине боготворить
сестру, жену и мать!

Если бы не было женщин на свете
Никто б не будил тебя на рассвете.

Не кому было бы завтрак подать,
А вечером радостно к ужину звать.

Не кому было б цветы приносить
Не кого было б боготворить.

Не зачем было бы песни слагать
Не кому было б детей Вам рожать.

Некому было б мужчин вдохновлять,
Чтоб могли Вы, родные, миры открывать.

Белая роза стоит на столе.
Чистый, невинный цветок.
Вносит в наш дом
Уют и нежности чуток.
Лепестков ее аромат,
Вознесся и боготворя –
Ее люблю я.
Розу эту я сорву,
Знаю – уколюсь.
Королевы ведь горды бывают,
Что ж я помолюсь:
«Белая роза – прекрасная.
Белую розу – люблю.
Белую розу – срываю
Любовь же к тебе берегу».
На свете этом краток век любви,
И бархатные лепестки целуя,
Никогда ее я не забуду.

Из кожи вон упрямо лез...
И я отныне им, «поэтом»,

Довольна... С памятью такой,
Которой сам цены не знает,
Непозволительно главой
Качать, что, мол, не понимает...

Что память парня ого-го! --
Мое вниманье обратила
Стажерка, что взялась его
Тестировать...
-- Вот это сила:

Он полстраницы без труда
Легко на слух запоминает,
Лишь раз услышав – это да!
-- Журфак. Здесь всякое бывает...

Наложен навсегда запрет:
Нельзя по русски на уроках
При всех и даже тет-а тет...
За...

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...

В селе Яблонька на взгорье
Парень жил, звали Григорий.
Чудаком там слыл известным,
Славным был он, интересным.
Его дружбой дорожили:
Горе, радость с ним делили.
Для всех он подход имел,
Тайной Жизни Григ владел.
Григом-люди называли.
А зверушки понимали,
Им он тоже свой по крови:
Скольких вылечил от хвори,
А от пуль и стрел он спас?
Всю жизнь помнит это барс.
В благодарность, он дал Григу
Хлеба тёмную ковригу:
«Хочешь барса жизнь вкусить?
Стоит только откусить,
От ковриги лишь...