Богатые

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

В море жизни, море вечном
Ходят корабли,
Кто под парусом надежды
Ждет своей мечты.
Ветер буйный, ветер страсти
Полнит паруса;
Лишь успеть бы в миг опасный
Обуздать себя.
Избежать подводных рифов,
Неприступных скал
И достичь тот берег счастья,
Что давно искал.

Кто удачлив, кто достоин
В жизни высших благ,
Не тревожа сердце болью,
Обретет свой знак.
Путеводный знак победы
Трудностей мирских,
Счастье видеть Божью Волю
На путях своих.
Дай надежду, Милый Боже,
Одолеть свой...

Много лет тому назад
жил-был дед, звали Кондрат.
Занимался он охотой,
другой не было заботы.
Вокруг лес стоял дремучий
в основном всё дуб могучий.
Посреди полянки вкруг
хутор разбросался вдруг
неказистыми домами,
не сказать, чтоб теремами,
но добротными из дуба
вкруг колодезного сруба.
В нем вода была волшебной
от любой хвори лечебной.
«Кто колодезную - пьет,
тот три жизни проживет»,-
говорил, шутя, народ
всем приезжим за сруб тот.
Год за годом дедок жил,
ни о чем он не тужил...

Вдыхаю полной грудью я
Пьянящий, свежий воздух марта.
Счастливая, твержу, судьба моя
И только лишь в одном я виновата.

Я виновата в том,
Что поздно рождена,
Что горе горькое
Хлебнуть я не успела.

Когда в тридцатые,
Голодные года…
Лепешек из травы
И выжимок не ела.

Не знала я, как голодала мать,
Чулки со швом, на рынке продавая
И туфли с венским каблучком
На сто грамм хлебушка меняя.

Я виновата в том,
Что не было меня,
Когда война пришла
Со страшною разрухой...

Я искренне беседую с волной.
И мы вполне друг друга понимаем:
Быть может потому, что век шальной
Идет к концу, как щепкою играя

Судьбою любого, слаб он иль велик,
Лишь глубже след, а прочий смыт волною -
И пустота... Но был предсмертный крик
С последней, не услышанной мольбою.

Скажи, волна, как много поздних слов
В твоих стихах: то бешенных, то нежных?
Богат ли был последний твой улов
На души, в миг лишенные надежды?

Тебе еще добавит этот век
И соли слез, и крови...

Любовь – то состояние души,
Когда охота петь и танцевать.
И кажется, что в мире нету лжи,
Об этом нужно бы кричать,
А мне так хочется молчать.
Прелестней дива нет на свете,
Сияет все в лазурном цвете,
И сердце начинает сочинять стихи
Я очень рада, что знакомо мне
Такое состояние души.
Как жить без прелести земной, –
Навряд ли у людей получится,
Ведь именно любовь богата красотой, –
На сердце день всегда и спать не хочется.
Любовь нас возвышает и дурманит,
Свободу мыслям дарит...

Улыбнись мне друг при встрече,
Как желанный брату брат.
И не нужно даже речи,
Я пойму, что ты мне рад.

Согласись, в улыбке много,
Дара чувства и души.
Не суди людей всех строго,
Грозным взглядом не страши.

Ты признай, улыбка-счастье,
Для любого - просто клад,
В горе, радости, ненастье,
Каждый видеть её рад.

Не занять её на время,
Не купить на стороне,
То не долг, не службы бремя
все в душевной глубине.

Если нет богатства, злата,
Ты не должен унывать.
Жизнь улыбкою...

Я горжусь своей работой:
Как банкир - богатой казной,
Пчелка - полными сотами,
Факир - послушной змеей,

Лучник - меткими стрелами,
Добряк - открытой душой.
Но все они, что бы ни делали
Состоят в неразрывном союзе со мной,

Живут в тесном мире своих планет,
Погибнут, если погибнет свет
С названьем красивым - Заря -
Свет моего фонаря.

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Железноводск расположился у подножья гор.
В зеленую одежду пышно и игриво
одет, куда не бросишь взор.
В нём дружат времена:
вот зданья из стекла бетона,
а рядом из простого самана,
живая старина для низкого поклона.
Железноводск – источник вдохновенья,
соединяющий духовный мир,
художников России возрожденья
с богатою палитрой лир.
Железноводск вошел в тысячелетье смело
со здравницами лучшими народу,
с огромной верой в будущее дело,
и посвятить ему готовы Оду.
Железноводск...