Бог и женщина

Солнце сжигало улыбкою Мюллера,
Вечер, как взгляд адмирала Канариса,
В горле першит от вчерашнего курева,
В сауне лета душа моя парится.
Что променял я свой град изумрудовый
На прозябанье в долине гестаповой,
SOS посылаю из зоны бермудовой,
Выход ищу в ситуации патовой.
Падаю ниц среди пышной амброзии,
Маску, надев на лицо кислородную,
И вспоминаю объятья морозовы,
С горок катанья, гулянья народные.
Кажется все, надо мной надсмехаются,
Кушают вишню, плюют в темя косточки...

Сердце тоской насилуя,
Трубами дождь гундосит:
Женщина моя милая,
Где тебя черти носят?

Вздорною непогодою
Ночь по тебе сопатится…
Женщина моя гордая,
Кто по тебе спохватится?

Не перепишешь начисто
Всё, что судьбой назначено.
Штемпелем перепачканным
Имя моё не схвачено,

Не выведена фамилия
Рукою твоей дрожащею…
Что же ты, моя милая,
Такой родилась незрячею?

Довольно друг в друга метиться
Разными адресами.
Где суждено нам встретиться,
Толком не знаем сами.

И пусть...

Вам дорогие, горячо-любимые...
Родные... близкие... друзья...
Какое женщине дать имя мне?
Чтобы воспеть Её в века.

Какое мне придумать слово,
Чтоб Её нежность описать,
Приходит сладкая истома
Лишь стоит дать себя обнять.

Когда с ума сходя вдруг хочется,
Под томным взором Её глаз,
Забыв самой Судьбы пророчество,
К ней прикоснуться еще раз.

И на какое изречение
Похожа будет Её страсть,
Когда любви Её влечение
Разделит с ней её напасть.

Так пусть и дале негой стелется...

О, женщины, вы, как и стих,
пока он пишет, мнит, страдает,
И новый, старый не забыв,
лишь критикуя, начинает.
Но и без критики нельзя,
хотя в ней горечь и печали.
А старый в прошлоя уйдя,
положит новому начало.
Лишь иногда из под пера
такие вымучатся строчки,
На сердце лягут и тогда
он помнит их и долго очень.
Но как бы ты ни хороша
была искусною строкою,
Его смятенная душа
вновь переполнится другою.
О. женщины, забудьте страх
перед разлукой и поверьте,
В его...

Чашу полную живой,
Выпила водицы.
Под холодною струёй
Вымыла ресницы.
Чистым взором огляну
Жизни новой море.
Бьётся сердца мой прибой,
Бьётся на просторе.

Быль наивная была,
Жизнь держа в загоне...
Для кого? Ушла стрела,
Зайцы не догонят.
Я ведь женщина, не рысь,
И в ветвях не прячусь,
Чтобы прыгнуть цепко вниз...
Чувствую иначе.

Просто женщина, и всё.
В жизни настоящей
Нет активности мужской,
Я луною - зрячей.
Пусть весь мир во мне разлит,
Он - душой поэта.
Но и...

Жемчужина родилась в море
Женщины их носят на груди
У одних жемчужины
Притягивают взоры
И совсем не светят у других

У одних жемчужинки сверкают
Оживают на трепетной груди
У других жемчуг умирает
Так же и мужчины…
Очень чувствительные мы

Портрет увидев пассии ПикАссо,
Я поначалу чуть не испугался.

Потом расхохотался: Вот те на!
Что за уродина уселась у окна?

В картине мне понравилось одно:
Нормально нарисовано окно.

В восторге многие и дураки, и дуры
От этой неплохой карикатуры!

Мне скажут: «Гения Вам не дано понять!»
Но эту женщину я б не хотел обнять!
5 февраля 2013 г.

Когда говорит постаревшая женщина,
Меняя наряды, лохматя прически,
Что в жизни не с тем была Господом венчана:
Так стонут при течке сиамские кошки.

Когда от прищура глаза ее томные,
Вас как догола за столом раздевают,
О, знайте! Гуляют еще силы темные,
Здесь бесы от ладана не убегают.

Иглою не раз ей испортили вены,
Стрелою предательств пронзили все сердце,
И нет ни к кому уж ни капельки веры,
В мужчине не видит она одноверца.

Попробуйте взять ее, похотя, зА руку,
Небрежно...

Строга и даже самовластна,
И по частям не разделить,
Но эта женщина прекрасна –
Смогла природа удивить.

Ее неровное дыханье,
Где говор песни не утих.
И форма в ней и содержанье,
Чего не встретишь у других.

Без пауз жизнь её листаю,
Печаль, как таинства печать.
И если я не разгадаю,
Вам никогда не разгадать.

лезвия взгляда скользнуло высверком, бликом
полоснула его по глазам
- Ах! ... только лишь вымолвил он с выдохом, с криком
а она уже присела у ног, как гроза
- Ты ждал меня!?
Вот и я!

он ослепший молчал и слушал как счастье
растекалась, как кровь по рукам и ногам
урчала женщина кошка, в своем астральном полете
а он молчал ... привыкал
привыкал к безумию...
а потом наконец зарычал


а над ними созвездие колбасились в поднебесии
звенели созвездия, как браслеты - кандалы...