Бодро

Утро красит нежным светом
Шерсть собачую под хну,
Подскользнувшись на паркете
Невозможно не сбрехнуть.

Холодок бежит за ворот,
Жизнь от этого бодрей.
Улыбаются две морды,
Выбегая из дверей.

Жизнь собачья сукам в радость,
К поводку не привыкать.
Брешут немец и кавказец,
А чего им не брехать?

Жизнь собачья - это враки.
Сладко спать и сытно есть
Можно, если при собаке
Человек хороший есть.

Ну-ка, солнце, ярче брызни!
Шум на улице сильней…
Хорошо бежать по жизни
За...

Вот борщик с чесноком
пампушечка с огнём
встречаются вдвоём
так радуясь при том
что есть обжора Том
живёт для Дездемон
не дружит он с огнём
лишь балует дымком
шалость есть при нём
внедряется кругом
меж сердцем и умом
бодрит и перед сном
да тихим вечерком
случается и днём
вооружившись льдом
игрист - РЕТОРМОЗОЛ!!!

Стряхну с себя остатки сна,
Водой холодной с лица смою.
А за окном опять весна,
Несёт нам радость в мир собою.

Из сердца изгоню хандру,
Она тоску собой несёт.
Кто бодр и весел по утру,
Тот день свой лучше проведёт.

С утра сердитый гражданин,
Пройдёт насупленным сквозь день.
Он средь людей всегда один,
Ему смеяться грех и лень.

Весна ведь братцы за окном!!!
Хочу дурачиться и петь.
Не хмуртесь утром, ведь о том,
Придётся вам весь день жалеть.

Стряхну с себя остатки сна,
С...

Вот все поэты мне на свете
Осточертели, силы нет!
Сижу как Сет на табурете,
Закончив с музою сонет.
Все стонут, ай да Пушкин, право,
А у меня немеет кисть,
Когда росу сквозь перегара
Я вижу огненную высь!

Хотел в стихах всё изложить я,
Но не выходит ни черта!
Игрива огненна стихия,
Не властна росчерку пера.
Пойду, пройдусь в родное поле.
Закат, рассвет, чудна природа!
Здесь паутинки бабья лета,
Здесь рядом парни рыщут света.
Прекрасны их цветущи лица,
Я верю, им уже не спиться...

Иисус, сын Божий! Мой наставник, учитель!
Во всех нелёгких странствиях я ведал тайну нег!
И ближе всех к тебе я редко был в обиде,
Ты ящик денежный доверил только мне!

И и с у с

Любимейший мой ученик Иуда!
Скажи мне,
Что довлеет над тобой?
Отчего глаза твои темны, как тучи над летним лугом?
Или ты утомлён священной борьбой?
Ты должен быть бодрей, а ты ж уныл!
Ну и что из того, что не взяли мы храм?
Мы и без храма завоюем этот город!
Нас Бог через друзей в этой горнице скрыл...

В придуманных мирах – суть – пепел,
песнь рапсодий,
плен музыки разбросанных мелодий,
терзание, рыдание нот,
в придуманных мирах фантазия живёт,
и, обретая эфемерность линий,
ложиться тенью на дыхание лилий…

Тяжёлый стук, то капли звук,
хрустальной капли, рухнувшей из сонма тьмы,
чу, встрепыхнулись бодрые умы,
чу, вздрогнули, чу, всколыхнули пламя...
Художник пишет так чарующий портрет,
он ищет чувства, он находит бред,
бросает кисть, в бессилии пылая.

Придуманных миров мерцает...

В клетке есть дверка.
От дверки есть ключ.
Ключ стережёт гномик.

Лишь иногда, лишь иногда
гномик пускает в домик.

В домике этом никто не
живёт,
жёлтая птичка песню поёт,
птичку зовут канарейка…

Катится год, снова катится год,
зёрнышки жёлтая птичка
клюёт,
тонкая колышется рейка.

Ай, весела, ай, хороша
песнь у весёлой птички.
Гномик досыпет зерна не спеша,
чистой дольёт водички.

С рейки на рейку –
- скок, да поскок.
Ай, не жалей-ка, что одинок,
если не давит пруток...

Вот и акация цветет,
Не за горами лето.
Еще соловушка поет
С заката до рассвета.
И по ночам еще свежо,
К утру на травах росы.
Это нам знак, что подошло
Время для сенокоса.
А терпкий аромат травы
Бодрит и пробуждает
Движенье бурное в кровИ.
То сила-мощь играет.
Если с добром к родной земле,
Если беречь природу,
Она воздаст тебе и мне,
Всему людскому роду.
Чистой водой и буйством трав,
Веселым пеньем птиц.
Росой, рожденной по утрам,
Дыханием земли...
Как щедро в воздухе разлит...

В тёплой берлоге медведь
Дрыхнет всю долгую зиму…
Вот бы и мне так уметь!

Ветви куста за окном
Нравятся толстым синицам…
Кошка-лентяйка, подъём!

Вьюга – ночной клавессин,
Ёжится снег ноздреватый…
Славная штука – камин.

Солнечней день ото дня.
Можешь, зима, не бодриться -
Ты не обманешь меня.

Н
«Я» - кричит один парнишка.
Мама в панику: «Сынишка!
Не ходи. Он съест тебя!»
Лев рычит: «Ты это – зря!
Я давно питаюсь тыквой.
Быть чтоб жёлтым. Слышишь рык мой?
Стал он нежным. Рллллыыы!.» И дыбом
Все причёски у мамаш.
Нет. Не нужен им кураж.
Не пускают к льву детишек.
Загрустил он: «Буду тише
Я рычать теперь, друзья.
Ну, не бойтесь! Добрый я!».

А
Плачет тигр и плачет Лёва.
Мишка их обидел снова.
Хвастунишка невозможный.
Убедить его так сложно,
В том, что друг тебе лишь...