Ближе не стать

Своим для нас, находим оправдание,
За всё что мы, в чужих зовём грехом.
К своим для нас и там есть понимание,
Где мы чужих, отвергнув, не поймём.

Не беспристрастна сердца объективность,
Признав грех друга, мы ему простим.
И всё за что, чужим вражды немилость,
В вину не ставим, мы друзьям своим.

Мы толерантны, к тем, кто нам понятен,
Кто для нас свой и объясняем мы,
Что даже солнце, тоже не без пятен,
И там где свет, есть место и для тьмы.

Всё очень просто — ближе всегда к телу...

Чувства в сердце на дне,
Спрячу я ото всех.
В них всё то, что во мне,
Моя гордость и грех.

Не своим, не чужим,
Моя грусть не нужна.
Непонятна и им,
Неприятна она.

У всех свой круг тревог,
Груз проблем и забот.
Своей сутью дорог,
Каждый в мире живёт.

Так устроены мы,
Шкуры ближе свои.
Но при том в нас умы,
Ждут всеобщей любви.

Между строчек в стихи,
Спрячу грусти пробел.
Но не скрыть в нём грехи
Моих мыслей и дел...
Марковцев Ю.

если гложет тебя тоска
ты так хочешь, чтоб Тебя любили
ты хочешь, чтоб любили Тебя
а сама любить разучилась

на самом деле это легко
надо Быть просто красивой
и идти, как лететь - высоко
легко быть - самой любимой!

полюби себя
девочка моя
есть огонь внутри
елочка гори

Что-то мартом завоняло
И подгнившею травой.
Неужели было мало
Смрада здесь от нас с тобой?

Намочил апрель капелью
Шапку, свитер и трусы.
Мы с ним встретится хотели?
Что ж, сбылось. На нас он ссыт.

Май пришёл – тяжёлый праздник
В честь сурового труда.
Водкой стол обезобразил,
Жару печени поддал.

Все мы любим стенгазету
Под названием «весна».
Но прошу: издайте «лето»!
Надоела мне она.

- Почему у тебя, дорогая,
философско-задумчивый вид?
- Да вот туфли надела. Не знаю,
Как бы их поскорей разносить.

Нет, не стать мне великим поэтом,
Ибо в беге закрученных дней,
Отвлекают щенки, кухня, дети,
Муж. И это, конечно, важней.

А слова? Что ж слагаются сами.
Между чисткой, уборкой, стряпней.
Нет, не стать мне великим поэтом.
Да и пол у меня не такой.

Да, бывает, от зависти млею,
И ругаю себя, и браню,
Но такие слагаются вирши,
Что я, молча, им честь отдаю.

Рукоплещет душа, светит сердце,
Прячет зависть свой хвост под подол.
И побольше таких бы поэтов,
Строки, чьи нам внушают...

Хотел хитрым стать, но не вышло,
Прост, двойного нет, в моём слове дна.
Потайного нет, мысли смысла,
И моих дел цель, всем всегда ясна.

И натуре всей, во мне чужд обман,
Не могу юлить и кривить душой.
Взвесит всё могу, но коварный план,
Не создам а дам, если в силах, бой.

Страх как не люблю, драк и склок раздор,
И стараюсь их, обойти все, но,
В страхе не ищу, мне глубоких нор,
Приняв всё как есть, что судьбой дано.

Коль не дай Бог в дом, враг придёт войной,
Дам отпор ему...

Я хотел стать другим,
Выжить и возродиться.
И как вольная птица,
Взмыв над миром Земным,
Плыть сквозь облака дым.

Что тревожит отбросив,
Жить — не срок проживать,
Всё как есть принимать.
И сквозь рыжую осень,
Улететь к счастью в гости.

Я хотел уйти в сказки,
От реальности снов,
От друзей и врагов.
От страстей дикой пляски,
В мир где нет добра маски.

Я хотел жить без плена,
Обязательств долгов,
И запретов оков.
Быть частицей Вселенной,
Песни доброй, волшебной.

Я хотел...

Стала тенью, только звуком,
Лишь снежинкой на щеке...
Тихим шумом, кратким стуком
Все держала я в себе.

Просто вышло, просто стала
Ливнем за твоим окном...
Просто чувства не сдержала -
Пролилась ночным дождем.

Просто рядом быть хотела!!!
Солнцем, ветром - все равно!
Я тобою заболела,
Все было возможно...но...

Потерял - я улетела,
Утекла, пропала...Дождь...
То не капли, просто слезы -
Это лето не всерьез...

Так всерьез не плачут...звезды -
Мои новые друзья -
Говорят...

Что ты смеёшься так забвенно,
Моя послушница, раба?!
Иль смертью быть ты перестала?
Нет, ты была ею всегда.

Быть может, моя жизнь тревожит
Твои худые рукова?
Склонила голову -
Возможно.
Её прелестная краса...
Холодное, как мир дыханье...
Обволокли живую грудь.
И я властительным укором,
Себя решаясь обмануть,
Я обреку её позором,
С волненьем искажая суть.

За волю, силу и свободу,
Адама стертые черты,
Омытые когда-то кровью,
Богам приносим мы дары.

Не жизнь ли ты, шальная...