Бледный

Сползает с крыш слепая мгла –
проснулся город-Геркулес –
и с нею серая зима
сбегает по макушкам в лес.

А бледных улиц пятаки
себя шлифуют до орлов.
Поэты – будней простаки –
роняют души в бездны слов.

Весна, не подобрав наряд,
вплывает в город по ручьям –
и фотовспышками искрят
по стёклам зайцы там и сям.

Пятимиллиметровый лёд
отринул брак и ржу цепей,
и потихонечку идёт
на мокрых цыпочках за ней.

Ей салютует, дав отчёт,
стотонный маршал в галифе…
А та подует – и...

Мой взгляд обнимает поля
И неба серое покрывало…
И мне будто сверху сулят
Сладкую негу мира нирваны.

Хотя тучи в седой свинец,
И травы полей в бледную зелень…
Даже ветер скрытных сердец
Сдувает с души проблеск везенья.

И воздух грозою налит,
И дождя резко – хладные капли…
Округи же пасмурный вид
Венчает обещанием Капри!

И чем – то возможно ещё
Вместе с поляной ромашек вечных…
А вдруг слёзы дождя со щёк
От страха смерти напрочь излечат?

Легче, чем в шляпке ретро - дней...

Капли фонарного света,
словно блики капели.
Пустошь полночных проспектов
в прорези глаз апреля.

“Не уходи, останься”, -
шепчет ветер на ушко,
тихо качая ясли,
бледной луны, и в пустошь

сердца падает отблеск,
будто кристаллик соли,
будто знакомый голос,
голос любви и боли.

Даль полуденная бледна.
Пуст скворечник, темно оконце…
Отчего не звенишь, весна?
Где твоё золотое солнце?

Ты ль забыла: вместить не мог
Мир сияющей благодати?..
Подари хоть один цветок
Невесёлой земле на платье.

Не тревожит тебя зима:
Настежь вымокшие ворота…
Что-то выдумала сама,
Разобиделась на кого-то.

Вон гони черноту снегов,
Окна серые мой до блеска!
Видишь, ветер сушить готов
Бирюзовые занавески.

Утопи в златоцветье день!
Улыбнись. Заложи карету.
Медуничный венок...

Ещё только закончилась ночь
И видны ещё бледные звёзды,
А русалочка вынесла дочь
На прогулку под ветреный воздух.

Обхватила покрепче дитя,
Потому что опасности тонна…
Например, быть в рыбацких сетях
До последнего вздоха и стона.

И конечно при виде людей
У русалки по телу мурашки…
Но безлюдна окрестность везде,
Лишь плюс я – безобидней букашки.

Вот и камень потёртый водой,
Где сидела русалочка утром,
Где я глупеньким словом – постой –
Не пугала обеих премудро.

У дитя...

Я пил настой шиповника
Под аромат жасмина,
Джаз лился из приёмника,
Всё телу было мило.

На блюде бледно-розовом
Зефир пленял уста,
И рядом белых клавиш
Дразнила пастила.

И занавес оконный,
Похожий на вуаль,
Хранил мир полусонный,
Где изгнана печаль.

Она влетела в комнату,
Нарушив грёз покой,
Окраскою тигровой,
Недоброю молвой.

Зигзагами полёта,
Мой взгляд свела с ума,
На яства не садилась -
Ни ела, ни пила.

Лишь только исполняла
Безумный танец свой,
Труба...

О, кровью истекающий прекрасный гладиатор,
Как ты лежишь красиво, все тобой восхищены!
Ликует Колизей, довольна чернь и император,
И женщины кричат, от возбуждения бледны.

Страна твоя сдалась, страшнее смерти рабства вехи,
Предателям там хорошо, и в рабство продан ты,
И вот теперь красиво умираешь для потехи
Чужой и бесноватый, людоедской злой толпы.

Но скучно всё равно сенаторам и их плеядам,
Залившим кровью и вином по горло целый мир,
Пресыщенность им жизнь коварным...

Повеяло холодом.
Осень поодаль
взмахнула крылом.
Над бледным городом
небо
нанизывает
солнце
на сонную рябь облаков.
За углом –
сквозняк
падает в ноты
дворового джаза.
Азбукой морзе
редкие капли
телеграфируют
рваные фразы,
похожие
на осколки тепла.
Из-за стекла
вечер
смотрит мне в спину
янтарным волком.
Тополь склоняет голову
перед киноварью
заката.
На перекрестке –
ветер,
перебежав дорогу
на красный,
разбился в клочья.
И черная кошка ночи,
одевшись в приметы...

Вот она - кругла, спокойна,
зависает над Землёй.
Откровенна непристойно -
вся довольная собой.

Ликом бледна, величава,
мой притягивает взор.
Для неё светить - забава,
темноте наперекор.

ДТ
16.09.2016г.

- Ах! Мадам! Улыбаются дети.
Разошлись и все гости давно.
Злой колдуньи никто заметил,
И крестины прошли, вот смешно.

- Ах! Месье! Вы, как прежде, несносны.
Ну а мне не до смеха. Увы.
Опасения слишком серьезны.
Даму в черном заметили Вы?

Ах! Мадам! Женщин много там было
И у каждой особый наряд.
Успокойтесь, Полетт. Что за сила
Напугала Вас? Губы дрожат.

- Ах! Месье! На цыганку похожа
Эта женщина. Кто же она?
На детей посмотрите. О, Боже!
Плачет Жан, а Мари так бледна...