Бледнеть

Где-то спит
над пьяной рекой
серебристая ива,
и ночное небо горит
полевыми цветами.
Ты когда-то там был,
но забыл,
растерял по дороге,
разучился любить
остывающий гул
неприметных окраин.

Посмотри же устало
на пыльные стёкла
горящего марта,
ты увидишь алмазный туман
в мельхиоре рассвета,
что оденется в холод
на голое тело,
и чёрная метка
солнца бледного
станет
чистым золотом
в камере смертника.

Вышла Соня спозаранку,
Окунулась в песнь волны,
Месяц смотрит на смуглянку,
Щёки жаркие бледны.

Месяц звёздочки снимает,
И бросает в лоно вод,
Соня звёзды собирает,
Песню тихую поёт.

Зорька вышла из-за тучи,
Расплескала дивный свет,
Месяц томный и тягучий,
Сполз стыдливо в первоцвет.

Соня сладко потянулась,
Взгляд её и чист, и прост.
Соня к берегу вернулась,
На челе венок из звёзд.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Вы улыбнётесь – мне светло.
Печаль, как лёд под солнцем, тает.
И бьёт душа крылом стекло,
И в бесконечность улетает.

Пройдёте мимо, спрятав взгляд
Иль равнодушием измерив, –
И дня меняется наряд:
Всё снова в тусклом, бледно-сером.

Всю ночь рвались безжалостно снаряды,
Мертвецки бледной спряталась луна.
Но есть приказ, его исполнить надо.
А для него закончилась война.

В бой поднялись друзья-однополчане,
И вместе с ними он бежать не мог.
Лежал солдат без ног в кровавой яме,
Обняв ненужный более сапог.

А как мечтал парнишка воротиться,
Победным криком огласить село,
Из матушкиных рук испить водицы.
Но не судьба. Чуть-чуть не повезло.

Заплачет мать, увидев похоронку:
Ей не обнять кровиночку свою.
И не...

Кровь нисана с гортензий сольем,
Вспеним ею златые куфели,
Чти скитальцев ночных, Вифлеем,
Подавай им вино и трюфели.

Что ж успенных сильфидам корить,
Буде юность веселие имет,
Станем граций чудесных мирить,
Наши ль звезды тлеение снимет.

Челядь спит, во смуге ободков
Мы одне, в сукровице незвездной,
И не алчем вина и цветков,
И с Уранией плачем над бездной.

II

Челядь злая в лакейской сипит,
Ледяные рейнвейны у Цилий,
Кто сегодня во Аде не спит,
Вот мелки – их гасили меж...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЭФЕМЕРИДЫ

• «Самиздатовские книги Есепкина стоят литературной респектабельности всего Серебряного века. Это величайший эстетический парадокс.»
С. Волков

XI

Вишен с пудрою звездной к столам,
Диаментов порфирных июля,
Мы угодны ль еще зеркалам –
Соваянья меловые тюля.

И смотри, как вольготны оне,
Бесноватые червные Цины,
Ведьм ланиты в мышъячном огне,
Точат хлебные мыши терцины.

Что, ди Грассо, могли унести,
Золотые путраменты, небы,
Виждь, сегодня точатся...

Ты вновь одинока и вновь холодна
И, словно на небе красотка луна,
И так же сияешь и так же бледна
И так же от всех далека как она.
Ты снова свободна. Я тоже один.
Не сказочный принц, не высокий блондин,
Не рыцарь, не маг и конечно не джин.
Обычный парнишка в потёртой джинсе.
Невзрачный прохожий. Такой же как все,
Но только в тебя, как и прежде, влюблён.

Давно околдован твоей красотой
Далёкой, холодной и всё же родной,
Но только тихонько любуюсь тобой –
Владычицей ночи...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ИЗБОРНИК ЛЕТИЦИИ

• «Этого мученика издали в Канаде, потом в России, как не верить в зеркальные парадигмы.»
Саша Соколов

I

Небосвода волшебный хрусталь
Истенили атласные фоны,
Иудицам кивнул Гофмансталь,
Кровь их дьяментов злей Персефоны.

Пьет шампанское челядь, белясь,
Золотятся картонные волки,
Несмеяны тянут, веселясь,
Из отравленных вишен иголки.

Взором тусклым чарующих нег
Обведем неботечный атрамент,
И воссыпется питерский снег,
Презлатясь, на...

-Влачит за собою закат-великан, багряное облако странное.
Сеется, сеется звездный дурман!
Пересекая меридиан, выпала сыпью ночь окаянная...


Злобная пасть инфракрасных лучей,
Их на ладони теплейшие души.
Мил и смешон запирающий дверь,
Не иначе как приглашение на ужин.

Вот и луна, этот дивный пейзаж,
Сколько проклятий тобою рожденных.
Вечный свидетель и трепетный страж,
Тайный союзник во мглу посвященных.

В доли мгновения,взмахи крыла,
Дьявольский ход,и раскрытые шторы.
Где...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

Демоны Геллы

• «Есепкин смог довести тяжелейший литературный слог до эфемерной воздушности, тем покорил высоты, коими грезили предшественники. Начиная от Боратынского, к ним стремились приблизиться самые выдающиеся составители текстов, а не сумели, последним упал Бродский.»
А. Плитченко


I

Сколь весною урочно письмо,
Аонид лишь брильянтами тешат,
Вейтесь, звезды, Асии трюмо
Нас явит и Цианы опешат.

Хоть архангелы помнят ли сех
Златоустов, терницы вознимем...