Блажь

Весь в скитаниях нараспашку,
Непричесанным полем проветрен,
Я плешивое небо раскрашу
Белоснежным облачным пеплом.
Изумрудною коброй совьюсь
В роскошь леса, в винные хвои,
Не хватает слов, не хватает чувств,
Только сердце примет такое.
Кто мне выдал этот карт-бланш,
Приневолил меня поверить,
Беспардонная синяя блажь,
Мое небо открытой дверью.
На простуженных тропах оседлый,
Весь в скитаниях неумытый,
Я ищу себе жизни неверной,
Чтобы голодом сердце насытить.

Занесите цветок человечности в красную книгу!
Увядают в безогненной чёрствости жизни черты.
Зачеркнуло беспечностью душ бессердечности иго
И любовь, и доверье, и честь, и кристалл чистоты.
Торопливо заносятся в списки музейных реликвий
Сострадание, искренность, щедрость, готовность помочь,
Заземлённою серостью глючатся псевдо-молитвы,
Самый солнечный полдень вуалит духовная ночь.
Усмехается нечисть любым проявлениям Духа,
Человечность теперь - неестественный жизни изъян,
Беспредельная...

Как то во дворе,ночью в сентябре
Вспоминал тебя и смотрел на звезды
А они глядят с неба на меня и блестят в ночи
Словно твои слезы
Говорила ты как прекрастна ночь
Как вода в реке звезды отражает
И такая блажь на душе лягла
Словно на всегда эта ночь осталась

Любовь ли предо мной в долгу,
я ль перед нею – нет различий.
А я, хоть не адепт приличий,
но никогда себе не лгу.
Быть может, это просто блажь,
когда мобильник доконает,
но телефонный голос ваш
так револьвер напоминает!
Что лучше телефон к виску
иль в кресло мягкое без туфель?
Я лучше в кресло.
Коньяку
и горьковато-нежный трюфель…
И мне теплее от глотка,
и шоколадно от конфеты.
Так вдохновляются поэты
и начинается строка,
где страсть, как солнечный удар,
без рассуждений и...

Такая хрупкая девчушка
Все улыбаются ей в след
И даже старый дряхлый дед
Промямлет "чудная подружка"

Под небом плачущим босой
В прилипшей юбке без зонта
Наивно пляшет-красота
И наслаждается собой

Ей чужда вся земная блажь
Она живёт своей мечтой
И призрачен её герой
Из детской сказки юный паж

Пусть крутят пальцем у виска
Они слепы им не понять
Влюблённости наивной не отнять
В глазах их вечности тоска

И я была девчёнкой той
И без оглядки влюблена
Ведь человеку грошь цена...

Сытый желудок и дремлющий дух.
Тёплой подушки ласковый пух.
Как хорошо! А любовь и стихи –
Это всё блажь, беспокойство, грехи.
Вот на Канарах иметь бы мне виллу,
Да чтоб ананасы,коньяк и икра!
Да к ней капиталец, такой, чтоб хватило
И детям, и внукам, и пра-пра- пра-пра…
Жизнь – не красотка, скорее – уродина.
Так позаботься о личной судьбе!
Да и зачем раньше думать о Родине
И только потом – о любимом себе?
…Такими вот мыслями щедро делился
Один безработный знакомый мужик
В июне. А...

Полдень. Солнце. Потягушки.
Завтрак: кофе, сыр, пампушки.
Телефон. Совет подруге.
Указанья для прислуги.

Час прогулки. Ресторанчик.
Трёп с подругой. Секс журнальчик.
Шопинг. Стрижка. Маникюр.
Платья, шляпки от кутюр.

Час обеда. Телефон.
Тренажёр. Массаж и сон.
Ванна. Грязи и солярий.
Фрукты. Ягоды. Розарий.

Макияж и педикюр.
Телевизор. Перекур.
Полдник: суши и морковка.
Вечер. Модная тусовка.

Блеск. Гламур и музыканты.
Слухи. Сплетни. Бриллианты.
Шведский стол: коньяк...

В унисон под звёздным небом
Песни петь с тобой хочу,
Где б, родная, ни жил, ни был,
Заблажу и закричу.
От тоски душевной струны
Зазвенят под серебро,
Замелькают нот табуны,
Заплетут аккорд хитро.
А в аккордах коренная,
В центре тройки песнь любви,
Песня счастья, блажь без края,
На страдания мои.

Не сетуй, товарищ, на крыс. Пусть живут.
Корабль не тонет. А прочее – блажь.
И если они чуть надгрызли твой труд,
Поймёт и поможет родной экипаж.

На палубе чисто. И парус не сгнил.
А в камбузе кок с поварешкой в обнимку,
В каюте у кэпа поставлен винил –
Скрипя под иглою, страдает пластинка.

А трюм – это трюм. Барахло-барахлом.
Но если к уборке зажглась было прыть –
Тебя успокоит советом старпом:
- Пока не бегут – значит можно курить.

Куда мы держим путь? Порой не знаем,
Куда? Куда?! - зашорен путь простой.
А у России - пОлон лАрец таен,
Идёт своим путём, так, Боже мой,

К чему пустая брань на пепелищах?
К чему не в праве звон колоколов,
Который в душах веру в правду ищет,
Последний переплав из тел дедов?

К нам посланный и поднятый под небом,
На куполах церквей такая блажь,
Я верую, что мы все не отребье,
И вера наша в Бога – не кураж!

Пусть все, пока не сыты и одеты,
Как хочется, но верю, близок миг...