Блаженные пишущие

Горят в округе три окна,
и еще двенадцать.
Еду в университет,
знаний набираться.

Будь я птицей голубой,
я бы добирался
вместе с радостной гурьбой,
а не с иностранцем.

Иностранцы духа,
не думают смерти.
И не лучше пуха
проживут на свете.

Птицей просветлять
я их всех возьмусь.
Кроткие, блаженные -
ух вперед на русь!..

Вином наполнен мой бокал,
И я поднять хочу за Вас;
Во благо, чтоб страстей накал,
К любви манил, в сей добрый час.

Всех нас любовь объединяет,
В одну великую семью!
И счастье нам любовь вручает,
Любите же! Я вас молю!

Есть в любви достойный миг,
Блажен, кто любит и любим.
Желаю, чтоб всего достиг
Всяк человек умом своим!

Мудрец; кто внимать умеет,
Кто речью краток возле рек,
Кто умом и душой созреет,
Тот и будет человек!

Странствуя, я многое повидал:
И людей с доброю душою,
И богачей с жопаю большею,
И циников бездушных знал.
Вечеров хмельных и нравных,
И любовь девиц познал,
И друзей душою славных,
И рук врагов своей сжимал.

И в кругу друзей застольных,
Знавал; о неземном и тайном.
О философах гениальных,
И смысл внимал глубокий в том.
И выигрывал хмельные споры,
Про преданную одну любовь.
И камнем падал я с горы,
И спотыкался вновь и вновь.

Странствуя, я истину искал:
И в себе, и в людях...

На коленях моих ты мурлычешь
Блаженно,- подставляешь
Для ласки то ушко, то мягкий бочок.
Нам с тобой хорошо, так уютно
Ты глядишь мне в глаза
Выпуская игриво острый свой коготок.
Эти счастья минуты так редки,
Все работа, дела да дела...
И одна ты, пушистик мой
Ласковый, охраняешь жилище от зла.
Вечером у порога встречаешь,
На ночь уложишь всех спать,
А сама будешь в дреме,
В пол-глаза рядом мурлыча лежать.
Что ты знаешь, о чем я не знаю,
Может знаешь о тайнах из снов
Я тебя не...

Я живу в доме.
Кто строил его, кто клал кирпич, кто мешал раствор?
Может быть руки
будущего убийцы?
Кто монтировал кровлю, проводку?
Может быть будущий вор?
Как мне теперь смотреть
на эти стены, двери, карнизы…
Налей-ка мне водки,
друг по несчастью, сосед,
я хочу забыться, зарыться, от мыслей
о том, что ты думаешь обо мне
в самом истинном свете
своих потаенных предположений.
Может быть за твоею улыбкой киснут
столетние щи зависти, злобы, наветов?
А я, вот сижу перед тобой...

-1-
В глуши здоровой сын небесный, как будто просто почивал
Обдумывая смысл событий, вращающийся карнавал
Направленный или как хаос бездарный или гений культ
Он был ужасен и коварен, завистлив, нагл, развратен, вздут

Невежествен, заметно бледен от истощающих страстей
Во имя гибели в сансаре от Господа не ждя вестей

И опускаясь хаотично глубже, ниже
Cгнивал зло душами-телами скрупулёзно
Осмысленно, подопытных избравши роль
Ошибочно, отчаянно и слёзно

Блистая красками немыми или...

Ученики тогда вернулись
И весть Иисусу принесли,
Сколь многие душой проснулись
И к вере истинной пришли.

Иисус спросил: "А кем считает
Меня Израильский народ?"
"Кто за пророка почитает,
А кто Крестителем зовёт", -

Они Иисусу отвечали.
"А ваше мненье каково?
Вы сами - кем Меня признали
И посчитали за кого?" -

Спросил Иисус. И Пётр ответил:
"Ты Божий Сын, и Ты - Христос".
Иисус сказал: "Блажен и светел
Ты, Симон, ибо произнёс

Не от себя ты это слово,
А Бог открыл тебе его...

В Москве – сибирские морозы.
Мне вспомнился Новосибирск.
Обмороженья есть угрозы.
Быть на морозе – это риск.

Я вспомнил, как был брошен другом.
Я замерзал…А ночь ясна.
И ледяным молочным кругом
Белеет полная луна.

Я пострадал от зимней стужи.
Блажен, кто без измены дружит!
29 ноября 2010 г.

Фомы же не было там с ними,
И после рёк он средь друзей:
"Пока глазами я своими
Ран не увижу от гвоздей

И не вложу свои в них пальцы,
Вам не поверю я, хоть плачь!
Не возвращаются страдальцы,
Которых снял с креста палач".

Чрез восемь дней Иисус явился
И маловера подозвал,
И, чтоб вполне тот убедился,
Ему Он руки показал:

"Вид этих рук пускай развеет
Сомненья твоего ума,
И слышащий да разумеет:
Не будь неверящим, Фома!"

Фома Иисусу поклонился:
"Прости меня, Господь и Бог...

Неспешно солнце красным шаром
Легло на зыбкий горизонт.
Скала, напОенная жаром,
Над морем в мареве плывет.
А я глядя в лицо светилу,
По мелкой гальке, босиком
Бреду беспечно. Шаловливо
Прибой под ноги льнет щенком.
Зарделось солнце, жертвы приняв,
Радеющих на пляжах тел.
Над скалами, раскинув крылья ,
Сонм птиц торжественно взлетел.
Знакомый камень, как хотелось ,
Подставил свой шершавый бок
И с возмущеньем крабья мелочь
Ныряет в море из под ног.
Застыну на блаженном камне...