Безумству храбрых и трусливых

Там-тарарам, там-тарарам!!
Ритм как всегда, задаёт стуком нам,
Друг-барабанщик в дороге опять,
Весело в ногу, отряду шагать!!!

Припев:
Там-тарарам, там-тарарам!
Палочки чётко стучат в барабан.
В ногу мы дружно и браво идём,
Песню задорную хором поём!

Первый во всём и всегда наш отряд,
Вихры мальчишек, косички девчат.
Рядышком в стройных и ровных рядах,
Радость и счастье в весёлых глазах.

Припев тот же.

Мы пионеры, всегда ими будем,
Мы пионеры — мы первые люди.
Первые в...

Он рано потерял отца,
Три года было пострелёнку.
Мать воспитала молодца.
С ребёнка вышло много толку.

И малярией отстрадав,
А с ней мигренью, ревматизмом,
Перетерпев болезни ад
Маресьев стал летать, как птица.

Пришла война, и Алексей
Сбивал врага за милу душу.
В какой-то миг был враг хитрей.
Подбитый рухнул ас на сушу.

До наших, восемнадцать дней
С раздробленными шёл ногами.
Убит медведь, коварный зверь.
А из еды - кора кусками.

Теперь нет голеней у ног -
Гангрена...

Явленье нового таланта
Благословляем наперёд.
В нём радость юного атланта,
О, как он далеко пойдёт!
О нём мы судим без усилий
По храброй доброте лица,
По звону струнных сухожилий,
Не понимая до конца,

Что уязвимы все таланты
Самой открытостью чела.
Страшнее лагерной баланды
Туманная реальность зла.

Тебя блондинка изувечит
Или издательская мышь.
И всё-таки лети, мой кречет,
Хоть от судьбы не улетишь!

Наконец в дом королевский
Подошёл Бова в тряпье
И взмолился поварне:
- Очень голоден я, честно,
Что-нибудь покушать мне
Дайте малость, Бога ради
И Бовы, что свет облазил.
Осерчали поварята,
Говорят: Указ нам внятно
Зачитали прошлый раз.
Назовёт Бовы кто имя,
То убить того сейчас,
Без суда и лишних фраз.
Так молись же, слов разиня!

Первым повар головнёю
Сильный произвёл удар.
Кто б другой убитым стал,
А Бова одной рукою
Повара во смерть вогнал.
Побежали поварята
Ко...

Не знаю, был ли он храбрей
Других. Не спросишь у воронки.
В июне – свадьба. В сентябре
Вдова слегла от похоронки,

Но доносила; и мальца
Увидели глаза со снимка.
В них свет с тех пор всегда мерцал
Сквозь времени седую дымку.

Он не успел повоевать,
И форма мешковата слишком.
Как странно дедом называть
Его – совсем еще мальчишку.

Войны недобро колдовство,
Не всем героями казаться.
Я старше деда своего,
А мне всего лишь девятнадцать.

Рассудка нет, и бред колышет, и верховодит,
нервно дышит, порывами твоя душа. А тело
нет? Чуть? Хороша? Минута жизни проскочи-
ла, к кончине ближе, это мило? нет? безоб-
разная тоска, уныние чихвостит душу, а он
храбриться, я не трушу, боится, чёрт, как все
мы тут, рассудок где? он баламут или реаль-
ности повинен, читал всё рэп, и был наивен,
поэзии здесь вовсе нет, где баратынский?
тютчев? фет? а кто в рассудке? кто в сознанье?
оценит всё, все придыханья словесности шал-
ьной...

ЛЕГЕНДА О БЕСЦЕННОМ ДАРЕ

Века пережившие таврские стены,
Вас рушили ветры, крушили враги.
Свидетели судеб, любви и измены,
Вы слышали воинов римских шаги,

Вы слышали битвы победные крики
И плач побеждённых под свистом кнута,
Летели в вас стрелы и острые пики,
Под натиском орд разбивались врата.

Вокруг Симеиза на скалах безводных
Стоят словно стражи с древнейших времён
В легендах воспетые, в сказках народных
Старинные крепости таврских племён.

Менялись названия, гибли народы...

Папа может храбрым быть,
Строгим, сильным и бесстрашным.
Папа мой не будет ныть,
Потому-что он отважный.

Я люблю его, как маму,
Больше всех людей на свете.
Для меня он самый-самый
Лучший папа на планете!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017

Всё меркнет пред храбрым поступком,
когда вы спасаете жизнь.
В испуганном тельце и хрупком,
клочками надежды рвалИсь...

Раздумывать некогда было,
- мгновенье в запасе всего...
В груди вдруг, сирена завыла,
и... кроме тебя - никого...

Ты в эту минуту не думал,
не думал совсем о себе.
Ведь смерть подбиралась угрюмо,
по серой, холодной трубе...

А пульс всё слабее и тише...
И пасть открывает провал...
Бездонная пропасть всё ближе...
Но ты же не зря рисковал!

Горячие, сильные...

За шкафом, в норке, мышь жила.По вечерам любила
Под дому погулять она,на кухню заходила.

Под вечер в кухне тишина. Угомонились дети.
Кусочек сыра на столе. Печенье есть в буфете.

На кухне сытно и тепло, и мышь про это знала.
И ночью в норку шла она, наевшись до отвала.

Котенка принесли домой, однажды, ребятишки.
По кухне храбро он ходил и вдруг увидел мышку.

- Ты кто? - спросил ее малыш, на табурет взобравшись.
Она ответила:"Я мышь", - ничуть не испугавшись.

- А я котенок. В...