Безумству храбрых и трусливых

Кто-то словом бросит камень,
Кто-то им поставит щит.
В нём остудит лёд, а пламень,
Всё сожжёт, что загорит.

В слове может быть и сила,
И страх слабости людей.
Если сердце не трусливо,
Слово сделает сильней.

Слово может и гранитом,
И туманом быть пустым.
Может кто-то им быть битым,
Ну а кто-то, им любим.

Слово может придать сладость,
Смыслом звука вкусу дней.
Но способно злом и в гадость,
Превратить жизнь для людей.

Может светом быть и тьмою,
Слово став добром иль злом...

Я напрягусь и всё пойму,
И всё решу, и всё смогу.
Я подчиню глас чувств уму,
Не оступлюсь назло врагу.

Запахло в воздухе весной,
И утром птицы за окном,
Поют что мир красив Земной,
Что рождены для счастья в нём.

Вздохну и все на задний план,
Проблемы быта отойдут.
И мне — для счастья путь был дан,
Всё перетрёт, в терпенье труд.

А выход там же где и вход,
Не нужно лишней суеты.
Ум сам решение найдёт,
И явью смогут стать мечты.

Безволие — не наш удел!
Оно — продукт...

Засыхает листок,
Чтобы вниз в листопад.
Пав, вернуться в исток,
В Земли лоно назад.

Только силы язык,
Раб трусливый поймёт.
Он к приказам привык,
И покорно их ждёт.

А листок у ноги,
Рыжей грусти пятном.
Жизнь — закон и долги,
И родной сердцу дом.

Всё во власти судьбы,
Но в нас верят умы.
В то что мы не рабы,
А рабы кто — не мы!

Врёт сквозь рупор ума,
Нам иллюзий мечта.
Но расставит сама,
Жизнь в нас всё на места...
Марковцев Ю.

Нет вечного в мире Материи,
Умрём все когда-то мы телом.
В каких бы Богов мы не верили,
Трусливым ли были, иль смелым.

Но смелый лишь раз умирает,
В конце всех путей и дорог.
Когда в теле жизнь завершает,
Что дал на Земле ему Бог.

А трус, всякий раз, испугавшись,
Душою в себе знает смерть.
Готов он и нашим, и вашим,
Служить, чтобы выжить суметь.

Но выживет телом, а душу,
И «Я» в нём погубит испуг.
Жизнь станет ему смерти хуже,
Врагом станет преданный друг.

Не в страхе...

Поэма: Искупление

Но плачешь ты, любя,
и жемчуг этих слёз
Искупит всё, что я,
страдая, перенёс.

Пролог:

Не спиться совершенно, и случайно
Я слышал как дрова горят в печи.
И сколько я не думал, постоянно
Мне разум говорит молчи.
И резал глаз тот лунный луч,
Сквозь стеклянную призму окна.
Пробиваясь через груды туч,
Ведь искупление в этой поэме скромна.
Скромна как эта жизнь без начала,
Ведь всех подстерегает этот случай.
Месть не пожалев погубит подлеца,
И правдивую историю...

У меня живет лошадка
Лилипутка – психопатка:
Носится без толку
Ночью по поселку.

Как шакал труслива,
Хвост похож на веник,
Ржет без перерыва
Лошадка - шизофреник.

Ростом - метр в подскоке,
Топает, как слон.
Все соседи в шоке
Какой тут будет сон?

Как много в мире подлецов,
Что лгут, и не краснеют.
И всяк из них убить готов
Любого, кто слабее.

Когда ж грядёт расплаты час,
Трусливо пряча морды,
Бегут, как крысы с корабля,
Топча всех поголовно.

Иные вроде бы спаслись
От кары человечьей,
Да только предстоит им жить,
Трясясь, как хвост овечий.

Вот-вот раздастся тихий стук,
А там, за дверью, тени…
Что за их душами придут,
Без всяких сожалений.

С них снимут шкуру, как они
С других её снимали,
Да избежать такой беды...

Не буду я, от мира ждать подвоха,
Не веря в нём, в дороге никому.
Жить затаясь, в пол взгляда и в пол вдоха,
Не позволяя дерзости уму.

Не рвусь я в бой, но если он случится,
Предупредив о том — «пойду на вы».
Мне с ложью зла, Честь не даёт мириться,
Я не склоню, пред нею головы.

Но не боясь со злом сразиться, всё же,
Извлёк урок, я из проблем и бед.
Не став трусливым просто осторжней,
Стал выбирать, я между «да» и «нет».

Дорог нелёгких опыт, потерь пеплом,
Пал на виски...

Можно думать о жизни, а можно размеренно жить,
Выбираясь из тени людской на свободную волю.
Сколько б ни было лет, но не взятые есть рубежи,
А ещё голос внутренний часто тревожит - доколе?
Что ответить ему, если лень победила любовь,
И привычки сильнее любых приключений в дороге?
Как потом вслед старательно громко ты не сквернословь,
Он останется прежним, никчёмным, в конечном итоге.

Можно выслушать всё, что предложат, и выбрать судьбу,
Изменить на корню образ мыслей, а, значит...

Проложу от всех в сторонке,
Я сквозь время путь Земной.
Не трусливый я, не робкий,
Не сварливый и не злой,
Просто сам себе слугой,
Буду лучше, чем чужой.

Просто старых всех друзей,
Кому сердцем доверял.
Я давно среди людей,
В прошлой жизни потерял.
Ну а в новой, здесь средь скал,
Всё же так и не сыскал.

И не друг всем, и не враг,
Не плохой и не хороший,
Я пытался жизни благ,
Как и все, найти мне тоже.
Но я в жизни лишь прохожий,
И жить скромно в мире должен.

И я жил своей...