Безумств

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»

Портреты юдиц за красными столами

Девятнадцатый фрагмент

Тушь асийская с вей сотечет
На шкатулки менин всеэфирных,
Пой Уранию, царь Звездочет,
Пой и бейся о камнях ампирных.

Яко лона царевен темны
И белы томных лядвий кантовки,
Мы воидем в их млечные сны,
Тще ли нас обольщали плутовки.

Днесь горят чела звездною мглой,
Днесь и дивы пиров темновейны,
Где заколота вечность иглой
И меж усн истекают рейнвейны.

Тридцать третий...

Ты прости, прости меня,
За души безумство.
Волны жаркого огня,
Вспыхнувшие чувства.

И горю, дышу огнём,
Я как Змей из сказки.
Пожалей, прижмись — вдвоём,
Пыл истратим в ласки.

Только ты, лишь ты одна,
Мне душой родная.
Глянешь — пьян я без вина,
От любви сгорая.

В тебе цель моих путей,
Свет во тьме тонелей.
Во Вселенной мне, во всей,
Нет тебя милее.

И прости ты мне, прости,
Нрава жар и буйство.
Можешь ты меня спасти:
Мне — ответь на чувства!
Марковцев Ю.

Дверь прикрою, но в щель,
Сквозняк тихо вползёт.
Во мне грусти свирель,
Мотив зябкий споёт.

За сознания край,
Я в безумство глядел.
Но себе сам прощай,
Всё ж сказать не сумел.

Манит Вечный покой,
Но на самом краю.
Судьба Долга рукой,
Держит душу мою.

Мир не даст никому,
Рвать до сроку дней нить.
Пока нужен ему,
Буду жизнью служить.

Словно камень постель,
Не усну я никак.
Зябну я — тихо в щель,
Заползает сквозняк...
Марковцев Ю.

Я помню чудное дыхание,
И свежий аромат волос,
Любовь и страстные желания,
Вмиг пробуждающих от снов.
Тепло и нежность таят пылкость,
Способную поднять в полёт,
Вздымают также предпосылку,
Она к безумству приведёт.

Мир погибнет от безумства психов, которые всех перестреляют.

Я живу в самой лучшей из всех в этом мире Венеций,
В самом сказочном северном Риме, чуть более юном…
И звенят в моём сердце восторга и гордости струны,
И ложатся словами на лист – не настанет конец им.

Пусть всё сказано тысячу раз, и стихами, и в прозе,
Пусть воспеты великими шпили, мосты и ограды,
Но молчать невозможно, и чувствую я, что не надо –
Этот город достоин восторга, хоть строг и серьёзен!

Оставляю на откуп кому-то ночные туманы,
Чудо белых ночей забирайте в стихи – не...

Я пел как жил, а жил как мог,
Судьбы приказом.
И не искал среди дорог,
Во всём всё разом.

А люди разные, не всем,
Был по душе я.
Меж них день ворохом проблем,
Путь — тьмы траншея.

А время шло, с календаря,
Срывал листы я.
И понимал что живу зря,
Что дни пустые.

И понимал, что всё не то,
Что всё неверно.
И мне шептала: - «Ты никто!»
Безумства бездна.

Я пел как жил, а жил как мог,
Судьбы приказом.
Хотел взлететь, но потолок,
Упав — размазал...
Марковцев Ю.

Так здорово иметь здоровье,
Когда болезни нет и не болит.
Когда сдаёшь анализ крови,
Иммунодефицит там не сидит.

Коль здраво мыслить вам уж не дано,
Здоровье с болью оторвётся,
Болезнь души с безумством заодно,
И разум ваш не отзовётся.

Визионер, болтай же языком,
Пытаясь пояснить прозрение,
Шамань, колдуй ты в буме цифровом,
Отформатируй откровение.

Милый, ты в кроватке у окошка,
После секса дикого со мною.
Все на свете женщины, как кошки,
Все слегка безумствуют весною.

Мы, как кошки, знаем свое дело,
Киска знает, что сегодня хочет!
Как проекрасно молодое тело,
Я сниму тебя на телефончик.

Ведь закончим мы любить друг друга,
Ты уйдешь красивою походкой.
А зимою люто дует вьюга,
Но - не страшно - есть такие фотки!

Слово сказано, дело сделано,
Поросло быльём, вольной трын-травой.
Печаль крайнего, сила первого,
Не спеши решать, погоди-постой.

Вековая пыль, в мире есть на всём,
Станем ею все — и они, и мы.
Частью прошлого, в новом дне живём,
Но не ведают, в нас о том умы.

Пылью прошлого, полон воздух наш,
В стародавних днях, исток всех начал.
В нём рассудочность и безумства блажь,
Объяснение, как и кем кто стал.

Загляни в себя — там найдёшь ответ,
На всё что в тебе, задаёт вопрос.
Ну а...