Безумный

Два путника шли сквозь барханы,
В песке затерялись пути.
Всё в прошлом: и честь, и обманы-
Лишь мысль: "Только б воду найти!"

Но небо лишь ночью остынет,
А солнце нещадно палит.
Песчаное тело пустыни
От жажды предсмертной хрипит.

Но чувство, сильнее, чем жажда,
Сжигало паломника грудь:
Любовь, что возникла однажды,
Чье пламя вело его в путь.

Два странника в мире бурлящем
У пыльной развилки сошлись.
Желая любви настоящей,
Быть вместе до смерти клялись.

Им негде от зноя...

Любите, когда Вам грустно и облако слез подступило,
Когда на душе непогода: так пусто, темно и уныло.

Любите, хоть это и мука, любить, когда Вас разлюбили,
Когда мелкий дождь серых будней уносит последние силы.


Любите, любите чужую, смиренно ее любите,
Не ждите ее улыбки, тепла от нее не ждите!

Любите ее безрассудно, безумно ее любите,
Любовь, словно пламени искры: не пробуйте, не гасите!

Любите, когда одиноки в холодной и мрачной постели,
Любите, чтоб ревности тени глаза...

Нити прозрачные , нити безумные Стук
Кровь остывает в них, кровь убегает испуг
Взгляд опрометчив взгляд он обманет приказ
Мне неприятно сказать твое имя вслух

Разве для неба нет невозможного есть
Разве для сердца найти половину не верь
Все проходящее не имеет значения такова жизнь
Мои слова для тебя - не верь им мой крик

С тобой и без тебя…
Две двери... выбор сделан…
Холодная вода…
А на пороге лето…

Свобода и тюрьма…
Невольница и ветер…
Холодная зима…
Нет... на пороге лето…

Забытые слова…
И громкое прощанье…
Безумная гроза…
Все смоет обещанья…

Пустые адреса…
Пустынные аллеи…
Мне снится та зима…
Что нас с тобой согрела…

Открытые глаза…
Захлопнутые двери…
Их было две…теперь одна…
Одна… ведь выбор сделан…

22.05.2007

Потуши эти свечи. В глаза они светят бедой.
В них есть отблеск пожарищ и пепел изменчивой тени.
В зеркалах мы с тобой – отраженье безумных сплетений…
Потуши эти свечи, Пока ещё я – молодой.

Потуши сигарету. Я знаю, что всё – неспроста.
И дымок означает, что сердце твоё неспокойно…
Я себя постараюсь вести в этой роли достойно.
Потуши сигарету. Я знаю, что совесть чиста.

Потуши это солнце, что ярче нелепых надежд.
Ведь давно за окном холода… Не должно быть теплее.
Если правда любовь...

дурманящие и манящие сладкой смертью
сюрреальные губы Мэй Уэст
взасос целующей алой воронкой
поглотили разум ржавой эпохи
затонувшей в ней титаником коллективности
психоделично на глубине бурлят
килотонны атомной притягательности
ворочая гироскопическими векторами взглядов
миллиардов загипнотизированных зрачков
которым посчастливилось просочиться
на холст безумного испанца Дали
стекая в виде потока микрочастиц
пигмента масляной заколдованной краски
в то дивное утро вдохновения
при...

Пусть жизнь пуста,но мягок шаг той, кто несёт тебе свободу,
Она читает неспеша безумных мыслей хороводы,
Листает книги ваших душ, надменно рвёт из них страницы,
В её пустых проёмах глаз горят кровавые зарницы.
Она - величественный жнец неторопливою косою
Срезает стебли слабых душ и забирает их с собою...

Ты прости меня, дуру безумную!
Что доверие лишь на словах.
Ты прости за любовь неразумную,
И за ложь в моих сладких устах.
Ты прости за излишнюю преданность,
За любовь, что сводила с ума.
При тебе я теряла уверенность,
И сгубила всё счастье сама.
Ты прости, что предать не сумела я,
Что толкала ТЕБЯ на беду!
Лишь с тобой я была очень смелая,
Я летела к тебе одному!!!
Коль простишь меня, дуру влюблённую,
От себя в эту ночь не гони.
Приласкай меня, вновь окрылённую,
И любовь мою...

Тоннаж водоизмещенья – два столетья.
Гранитных палуб переворот дворцовый.
Вооруженные архангельские дети
Безумно верят – будет все по-новой.

Прощальный Блок встречает Незнакомку,
В литературном круто набирая весе.
Есенин пишет Церкви похоронку.
Стреляет из орудья ржавый Крейсер.

Телеграфирует Ильич во все отряды;
И дирижирует наганом комиссар
Симфоньей лютого убийцы-листопада,
Лампаду века разбивая – в дар.

Трещит, как лед, паркет под каблуками
Красноармейских кованых сапог...

Стервенеют вечерние краски
Непокорных, строптивых зарниц,
Небо журится лунной закваской
В переплете чумазых страниц.
Суицидом день сходит в берлогу
Горизонта туманных дорог,
Колыбелью усталого бога
Продирается ночь на порог.
Отмирает безумное соло,
Да беспечна балладная стынь,
Натирает ресницы до боли
Стать Морфея – винная пыль.
Протяженною, хрупкою связкой
В небесах гремит ключник звезд,
Я ушел в свое завтра лаской
Шелкопрядных теней и снов.