Безумной ревности надрыв

Бессмысленно робко к окну подойдя,
Она не просила остаться,
Она попросила его, уходя
Ёё никогда не касаться…

Хоть мысли кричали ёё «Подожди!»
Не стала за всё извиняться…
На дверь указала и тихо «Уйди…»,
Чтоб молча одной разрыдаться…

Бессмысленно долго стоять у окна,
Как будто бы время застыло,
Теперь они порознь, есть Он и Она,
И в комнате стало уныло…

И ей очень сложно дышать у окна,
Хоть створки весь день на распашку…
И ей бы допить, что в бокале до дна,
И...

Пусть явится из города теней
Усталый шут давно сгоревшей страсти.
О, Коломбина, что же стало с ней?
Ты холодна, а он в безумной власти

Тех вечных грез не смог тебя понять,
И отпустить он до сих пор не может.
Оставь же спесь, позволь себя обнять
И не смотри так горестно –тревожно.

Нет, не Пьеро, веселый Арлекин
Так долго где-то без тебя скитался,
И вот вернулся, он теперь один,
Но верен он тебе пока остался.

Пьеро все пьет с другими в кабаках,
Его вернуть к реальности едва ли...

Возможно, что тебя я не ревную.
Возможно, что тебе я просто верю.
Возможно, что тебя любить хочу я
И я любовь свою тебе доверю.
Возможно, что тебя с другой увидев
Я промолчу и мимо пробегу.
Но знай мой самый нежный ты мужчина,
Что поделить тебя с ней не смогу.
Я запрещаю себе даже думать,
Что можешь быть с другой ты нежным и любимым.
Что обнимал и целовал другую
И для нее ты был неповторимым.
Мне хочется взять ластик из пенала
И постирать все прошлого границы.
Возможно, лишь...

Тёплые воды Аденского пролива
мы проходим тихо и боязливо,
повернулся серп к нам упал на тропик,
танкер присмирел, словно малый бобик.

Гонка, абордаж и - безумно рады
дранные сомалийские нам пираты,
их босые пятки, юбки хаки
прыгнули на трап, и - готовы к драке.

Сомали блестит очертанием линий,
пальмы лепестками встречают лилий,
а у филиппинского сухогруза,
покосились реи, прогнило пузо.

Мир капитализма здесь жёстко встретят,
гнёт капитализма за всё в ответе,
и за выкуп, что...

Не смотри на меня! Я одна!
Я сегодня свободна как птица!
В этой музыке жизни струна
Помогает в себе раствориться.
На секунду взлететь и разбиться.

Ты зачем опускаешь свой взгляд,
Темнотою окутав забвенье?
Ты стыдишься ушедших минут
Не желая справляться с волненьем,
Замирая в тоске на мгновенье

Рвется, бьется и плачет душа,
Ей так важно от ревности скрыться.
И безмолвно и нервно дыша
Ты стараешься просто забыться,
От меня поскорей удалиться!

«Препятствий много для любви,
Не все они преодолимы.
Мгновенья краткие лови,
Пока со мною ты, любимый.

О, если бы ты был мне брат,
Тебя при встрече целовала
И обнимала бы стократ.
Меня молва б не осуждала.

В дом матери моей ввела б
Тебя по родственному праву,
Отмыла б ноги добела,
Постель стелила бы на травах.

В саду сокрытые листвой
Лежали б мы под птичьим гвалтом.
Когда бы не был ты левшой,
Рукою правой обнимал ты

Меня, другая - под главой.
Когда устроимся под древом...

Терпеньем запасись опять
Я вновь буду молчать.
Ты будешь мне твердить: "Скажи"
Молить, просить, кричать.
Но тайну страшную свою
Тебе я не открою.
То, что относиться ко мне
И будет лишь со мною.
А ты поставил цель себе
Узнать где я была.
Ты на руки меня поднял:
"Скажи мне будь добра".
Прилип к гортани мой язык
И страх меня сковал.
В порыве ревности и злости
Меня ты больно избивал.
Но не открою я тебе
Печальный свой секрет.
Что на могиле у любимого
Уже бываю много лет.
Что...

Гляжу, как безумный, на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.

Когда легковерен и молод я был,
Младую гречанку я страстно любил;

Прелестная дева ласкала меня,
Но скоро я дожил до черного дня.

Однажды я созвал веселых гостей;
Ко мне постучался презренный еврей;

«С тобою пируют (шепнул он) друзья;
Тебе ж изменила гречанка твоя».

Я дал ему злата и проклял его
И верного позвал раба моего.

Мы вышли; я мчался на быстром коне;
И кроткая жалость молчала во мне.

Едва я...

Моя тоска стекла по пальцам
На лист бумаги новой рифмой.
Сломались старенькие пяльца.
Игла не шьёт. Пусть пишет грифель.

За рифмой рифма новой песней
Ложатся строки в час бессонный.
Пожалуй, петь мне интересней,
Чем вышивать. Тоска бездонна.

Взлететь бы птицей белокрылой.
И…вниз, в пике, к черте незримой.
Или игла?! Чтоб всё поплыло.
Но вновь заря – неотвратимо.

Пускай не любит. Ревность – дура!
Жизнь наша, как картины Сюр – а.
Как будто всё через иглу.
Да ладно. Оживу к...

мгновения в душе запечатлились.
и сон что был в далекой тишине
тот город где весеннему дождю открылась.
ему, но только не тебе...

в моих словах да и в молчанье тоже
пытаюсь выразить тебе тот ураган
что захватил меня... надеюсь что обоих..
но это лишь слова...

тебе не нужно это вот признанье,
тебе не нужен глаз влюбленных блеск
как радостны те редкие свиданья...
а в мыслях все летает грех...

уже давно живу воспоминаньем
о тех счастливых безмятежных днях
а наяву...