Безумия

Разорви нашу связь.
И увидишь, как падают листья с усталых ветвей.
Как несется в смятении небо,
Разрывая на части,когда-то, бывалую мощь кораблей.

Разорви нашу связь.
Чтоб увидеть безумие реки, уносящей весны нашей прелесть.
Выходящий из русла поток, на куски,
Разрушает наш плот, превращая стихи мои в ересь.

Разорви нашу связь,
Ты узнаешь, как цвет твоих глаз, обретая иную картину, лишится восторга бывалых оттенков.
Нежность ласковых фраз будет биться о каменный свод ,возведенной...

Итак, что мы имеем?
Мир арестованных вещей.

И музыку я слышать перестал.
Сражаясь с мельницами,
Великанов я не вижу.
Войска мои простое стадо.
Шлем рыцаря горшок.
А Дульсинея при коровах.

Священник рад, что, наконец-то,
После дивных странствий
Я от пяти моих чудесных чувств
Готов отречься, и снять доспехи,
И покаяться, и умереть как подобает.

Так сдох и конь мой, Росинант,
У Санчо ослик сдох его,
А кости их кому-нибудь нужны?

Амадис Гальский, рыцарь, тоже мертв.
Но...

Пустота по всем направлениям.
Эка невидаль! Ну и пусть!
Нет причин такому явлению.
Ах, простите! Грусть…

Тишина и в мыслях, и в воздухе, –
Эко дело! Ночь на дворе.
Что кричит в безумье без продыха? –
Вдалеке? Во мне?

Неуютное чувство холода.
Так зима… Но зимой теплей!
Что же!? Что же такое? В городе?
На земле?..

Иногда вдруг замрёшь без движения
В суетливом безумии «жизнь»,
Отдохнули чтоб от напряжения
Переплёты сердечных пружин.

На пустынной окажешься улице,
Как на вневременной полосе,
И страданья и боли забудутся,
Может быть – ненадолго, не все,

А потом от влияния странного
Открываешь знакомую дверь,
И опять начинается заново
Неосознанный поиск потерь.

Вновь замечешься в диких сражениях,
Выживая средь ночи и дня,
Чтоб однажды застыть без движения
Навсегда…

Плотный завтрак был вчера
И это не безумие
Весь день холодная вода
Сегодня новолуние!

Непостижимо...
Безумие пустоты
Границ не видно

расплывчатый оттиск стального сосца фонаря
в перламутре бензиновой лужи,
словно большое красное пятно Юпитера;
словно отверзшиеся уста дьявола
однородно расширяющейся вселенной,
всё вещество, которой, когда-то,
вмещалось в пространстве, меньше ногтя младенца –
там были и эти слова;
расплывчатый оттиск стального сосца фонаря
в перламутре бензиновой лужи,
словно миллион световых лет одиночества
в дрожащей капле мутного света;
словно безумие-безмолвие
изъеденного морщинами мудреца...

Я с детства свою Офелию люблю
Она еще тогда не любила
Детских наших игр
В безумие закуталась свое
И убежала в своих мысли,
В Вихор

Я с детства свою Офелию
Бо-го-тво-рю
Она не мучилась вопросами проблемы:
Ах, "быть или не быть?
Или обиженным ходить?"
И, как избавления
Ждать кинжал измены

Ведь все артисты
Прекрасно знают свою роль
Кивают дружно драматургу сцены
Офелия моя, отдай мне свою боль
но ты молчишь мне холодно-надменно

- Мне совсем не больно! - Тихо шепчешь мне...

Рожденье утренней зари ;
Ночь выцветает , пряча звезды,
- Не уходи!
Туманы клочьями повисли,
И травы свежи от росы…
- Не уходи!
Так паутиной перепутав светлой,
В своем безумии горя,
Не выпуская зелень лета,
Ворожит осень у огня.

Вино - оно, да только суфий этот
Вино воспел как истинный поэт.
Хотя, я должное ему отдам,
Он о безумии предупреждал