Безумия

Раз летом навестил я друга:
-"Убей,но тут была река!",
Он засмеялся:-"Там-Ветлуга!
Взяла-сменила берега..."

Под вечер,как сидели пьяны-
Всё ж потянуло за язык:
-"Небось,хреново без Татьяны?"
А он всё лыбится в усы-

И гладит волосы привычно,
Забыв про старческую плешь-
Такой уж бес своеобычный,
Крести-и табуреткой врежь!

Ему от матери досталась
Избушка комаринный писк-
Взял-и уехал,как мечталось,
Короче-отмочил сюрприз!

Давно исправлено хозяйство,
И нет упрёков от селян...

Я рад тому, что жизнь меня ломала,
Лупила звонко дланью по лицу.
Уроков жестких выпало немало,
Но я сумел ответить подлецу.

Я рад тому, что стоя на коленях,
Поднялся, рукавом стирая кровь.
Тому, что смог в своих стихотворениях
Сказать про настоящую любовь.

Я рад тому, что ночью звезды видел.
Мне был доступен яркий след комет.
Тому, что так любил и ненавидел
И через боль смогу ответить – нет.

Я рад мгновеньям выпавшего счастья,
Волшебное безумие манит.
Когда беда явилась в...

А солнце так бесстрастно светит всем,
И маки пахнут сладко нестерпимо.
Упасть бы в них и безо всяких тем
Шептать ему: "Единственный, любимый!"

Мечтаний ярких пере-спевший цвет
Срывает ветер жизни без раздумий.
И мой не скромный чувственный сюжет
Уносит в мир полуденных безумий.

Осталась только опиума капля
В ладони неудавшейся судьбы
И память яркой вспышкой алых бликов.

Чем слаще мёд, тем горше будет кара,
Тем тише голос жаждущей мольбы.
Грустит стекло зеркал от блеклых ликов.

Шаг в лунные клетки окна… ничего не задела?
Нет, я не со злом, – посмотри: лучезарен мой взгляд.
Мне нравится клетчатый килт и горячее тело,
И твердь, чтоб на ней танцевать, танцевать, танцевать!
Я воздух, я облако, я – гор суровых дыханье,
И я расскажу тебе танцем, что значит полет.
Пляши! – понимай! – ощущай все ветра под крылами.
Нет крыльев? Есть сердце, которое в небо зовет.
Спит замок. Замшелые камни с горами едины,
А ты – ты живой, и под кожею пенится кровь.
Проснись – улечу...

Я отложила в сторону тетрадь
И книгу отложила тоже.
Мне так хотелось до безумя спать
И я освободила себе ложе.
Подушку взбила и встряхнула одеяло
Я очень быстро засыпала.
И снился сон, что я в раю,
Что я с тобой и я люблю.
Но что-то не хватало мне.
Я вспомнила - во сне
Ты не сказал мне главные слова,
А я тебе все отдала.

Как гадкий вид в тарелке мухи дохлой
Отравит аппетит в один момент,
Так глупость, даже в самой малой доле,
Что умный человек себе позволил,
Смысл предыдущих слов сведёт на нет.

Пусть человек тот с мудростью и с честью,
Но и ему бы не мешало знать -
Чушь несусветная в приличном месте
Недопустима. Слово надо взвесить,
А лучше вовсе рта не открывать.

Какой дорогой глупый ни ходил бы,
Куда б ни повернул свою стопу,
На грабли он наступил иль на вилы.
И как на правый глаз кривой...

Все началось гораздо раньше,
Чем всякий думает сейчас.
Все началось с той самой фальши,
Что исказила Неба Глас.

Тогда гонимый по Египту
Народ нес тяжкое ярмо,
И жрец один по манускрипту
Был предназначен для него.

Он был достойным человеком
В храме близ древних пирамид,
И с детства мыслил о великом,
О том, что вечность охранит.

Им суждено было сойтися
С тем, чтоб людей расшевелить,
С тем, чтобы кровью обагрился
Наш свет, что нужно обновить.

Он был тогда довольно молод,
Но...

Умирает лишь боль,
утомлённой безумием плоти.
Ум бросает юдоль,
отдохнуть чтоб от плена заботы –

стать не хуже других,
обмануть зовы сердца речами:
«Потерпи ещё миг.
Про любовь я могу лишь стихами.

Недосуг мне любить.
Снова рухнула доллара ставка.
Очень хочется выть».
Не спасёт от инфаркта пиявка.

Изнуряется ум
в пересчёте успехов на крахи.
И в плену этих чум
суть любви подменяет на трахи.

Умирает любовь.
И тогда только смерть помогает
сохранить сердца зов.
Может в...

Венец Сатурна полуночный,
Колесами вращает в сахасраре,
И переносит во времена иные,
За берега Реки Забвенья,
Где статуи недвижным оком
Уперли взоры в вечность,
Высверливая в ней ходы,
В гуденьи неба напряженном...

А жизнь шумела, как листва,
И сквозь зеленый шум ее
Порой уже не разобрать —
Что было явью, а что сном,
Ведь раздробился миф единый
На кластеры повторов...

Дверь слуха, двери рук
И дверь телодвижений.
Дверь рта и двери глаз,
И прочие задвижки, —
Бронепластиной...

Брызги солёные,
Морем звучащие,
Солью стучат по щекам.
Взгляды зелёные,
В дали манящие,
Волнами бьют по ногам.

Может русалкою
Быть доводилось мне.
Может быть я – Анабель.
Памятью жаркою
Времени тиканью
Сжечь я пытаюсь пробел.

Было безумие,
Пеной омытое.
Было касанье песка.
Падают сумерки
В миги забытые.
И я продрогла слегка.

Было волшебное
Звёздо-падение.
Бился прибой под луной -
Ласково шепчут мне
Стройными тенями
Сосны, вливая покой.