Безмятежность воскресенья

Из обьятий в вальсе нежном
Мы кружились неспеша.
В теплом взгляде безмятежном
Зачарована душа.
Губы страстно,непрерывно
Всё искали поцелуя.
И скольженье рук невинно
Горячили кровь,волнуя.
В жаркой неге тел сплетенье,
Одурманеных любовью.
И в экстаз до иступленья
Танец нас привёл с тобою.

Когда, сдвигая крыши, Ветер
Наивной искренной мечты
На север вырвался, то встретил
Орла. Пернатый с высоты
Взирал на праздные селенья,
Подыскивая что-нибудь
Для ужина. Без удивленья,
И ветру позволяя дуть,
Орёл таскал ягнят в гнездовье.
А ветер возмущался: « Как!
Ты слышал бы рыданья вдовьи,
Коль голоден, хватай собак.
Их много бродит по аулам:
Ненужных, брошенных и злых,
А ты охотишься на мулов,
На маленьких и молодых…»
И ветер, абсолютно зря,
Дул всё сильней, но бесполезно...

Немую тоску не излечат прозрачные сны,
В которых нельзя возвратится вчерашней дорогой
Туда, где застывшие запахи нашей весны
Дарили любовь и мечты под присмотром у Бога.

Я белой тоской обниму это Черное море
За ту колыбельную, спетую тихо волной,
Которая ветру морскому уступчиво вторя,
Шептала о том, что не страшно остаться одной.

Вчерашней тоской обниму весь сегодняшний день;
За истиной вслед уходя безмятежной дорогой,
Я линией сна разграничу, где- свет, а где- тень,
Пытаясь...

Пускай кончаются силы.
Пускай я обколота глупой надеждой...
По трубочкам синим
Пускай протекает
И капает на пол небрежно.
И пусть эта лужа
Утопит в себе непрощенье.
Сердцем как тряпкой.
Слезой как снарядом.
Награда: мое воскресенье.
Коллизей полон соли.
Гоморра бушует под кожей.
Корчусь от боли.
И что же?
Мне больно.
А кто-то сказал,
Что смерть умерла!
И в память невольно...
Пускай.
Мало что значит в 4 утра.
Множество длинных по морзе убито.
Короткие реже-
Убита.
Не...

Острова несбывшейся мечты,
И моей несбыточной надежды...
Я к ним отношусь не так, как прежде,
И воздушные не возвожу мосты.

В ласковых морях твоей любви
Я уже давно не отдыхаю,
Только в счастье веры не теряю,
Я прошу, любимой снова назови!

В солнечных волнах твоих забот
Тихо, безмятежно не купаюсь,
О любви опять сказать пытаюсь,
Но в безмолвии не раскрываю рот.

Кто на островах твоих живёт?
Берег тот совсем необитаем.
Будет ли там жизнь? Пока не знаем,
Но я...

Первенец Нут и Геба,
Земли и небес,
Тот, что научил людей
Знахарством промышлять,
Взращивать злаки,
Печь хлеб и готовить вино,
Богов почитать
И обрабатывать золото с медью.

Братоубийством Сета,
Сведенный на смертное ложе,
Поднявшийся в чарах Исиды,
Чтобы зачать светоносного Гора.

Владыка подземного царства,
Почивших судья и хранитель,
Мерило добра и зла
Для душ, алчущих
Райских полей…

Слава тебе,
Божественный отче Осирис!
Надежда на воскресенье
И вечную жизнь…

День в лучах утопал, жёлтым светом маня.
Открывая навстречу мне дверцу
Вошла Дама в годах и, взглянув на меня,
Замерла: "Вы красивы, как сердце!"

Стоит сразу отметить, что в меткости фраз
Пожилых только дети обгонят:
Удаляясь от них, опасалась не раз,
Что меня пара "перлов" нагонит

А мужские банальности в честь красоты,
Что на полпути ветер развеет?!
Их прохожие авторы, разинув рты,
Одинаково немощно млеют

Их слова - как приевшийся уличный шум -
Отмахнусь, если слух потревожат...

Пусть укроет ночь одеялом.
За окном лишь сверчок стрекочет.
Утро будет новым началом.
Нежный ангел, спокойной ночи!

Безмятежно и сладко пусть спится.
И печаль головы не морочит.
Лишь хорошие сны будут сниться.
Милый ангел, спокойной ночи!

Осенним вечером, когда с небес со свистом
Свалились эти альфацентавристы
Или венерцы, или марсиане -
Я преспокойно мылся в русской бане,
И веником зело себя хлестал.
Вдруг - шорохи в предбаннике... Заходят.
Вдвоём ко мне, а третий стал в проходе.
Я - тазом в них, но таз повис в пространстве.
И вот, как был, в намыленном убранстве,
Уж я у них на корабле… Кругом мигает.
С меня водичка мыльная стекает,
А я стою без всяческих надежд,
С семьёю не успевши попрощаться.
А гуманоиды изволят...

Их род идет от земляных червей,
Копаться в грязи, грязью умываться
Для них единственное светлое пятно
На черной колее
Убитой смрадом жизни.
Им желчью наслаждаться
На всем пути велит сырое сердце.
И если вспомнит о них кто,
То только вымазав в дерьме уста свои.
У них всегда заначка по соседству
Из показанного объявленья силы
От слабости пустой, гнилой душонки.
И своей дрянью мир надев на вилы
Они сосут чужое место,
Что под солнцем
Снискало созерцание любви.
Они шуршат в помойках и...