Безмолвья

Понять, уйти, забыть, вернуться!..

В переплетении судеб сомкнувшись, разминуться!

О ледяную дверь разбившись,

Кровавою стезёй пройти насквозь,

И нищетой до пустоты коснуться…


Игрой словами отравившись,

Ударом не-ответа отрешившись,

Быть преданным не раз! И не на час!

Откинувшись на спинку стула,

Под маской недоступности узреть тщеславия застой!

И малодушье суеты и страхи самолюбий,

как пятна, разъедают суть.


Не разлюбив и не простив,

Покинуть будни...

Всё, чем стоит гордиться –
это пыль, пыль, пыль, и ещё раз пыль…
Всё, что есть у тебя –
это чистейшей воды проза,
смирение в похмельных глазах,
и ночь за углом, как чёрт за калиткой,
бросающий острые камушки звёзд
в сдержанные колокола
окон.

Всё, что есть у тебя –
чёрное лукавое сердце,
сжираемое безмолвием,
благословенно плетущееся
по душным равнинам и прериям,
стыдливо прикрывшись,
грязным бельишком листвы.

Чёрное лукавое сердце,
ты можешь быть хоть алмазом,
хоть...

Я видел радугу. Весной в вечернем солнце
На фоне белых туч, похожих на снега,
Соединились радугою два оконца
С зеркал воды. Видение - на счастье дар.

Прекрасны в октябре в горах осенних краски:
Палитра леса, неба, листьев пестрота
В сияньи солнечном. Как хочется мне сказкой
Полюбоваться! – мира чудо-красота.

Богатство и в одном лиш цвете! Словно ранней
Весны зеленые оттенки для меня –
Глаза в загадочном таинственном сияньи

Луны-проказницы, что так в глаза смотрела,
Оттенков...

Действующие лица:
Сладкая парочка: ОН, ОНА;
Друзья: МАТЕРИАЛИСТ,ИДЕАЛИСТ;
УБОРЩИЦА;
РОМАНТИК, ДУРА;
Врачи: 1, 2;
МИЛИЦИОНЕР;
УЧИТЕЛЬНИЦА МЛАДШИХ КЛАССОВ;

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ:

Сладкая парочка сидит на лавочке. Луна, звёзды, поёт филин.

Она: Луна, такая таинственная!
Скажи, я для тебя единственная?
Он: Хватит мне Есенина читать, ближе к делу.
( целуя шею, лезет под юбку)
Она: (томно) Ах нет не здесь, пошли домой, я вся робею!
(уходят)

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ...

Пусть будет тихо внутри, как на дне океана,
где древняя ночь прикрывается
безмолвием мидий и рыб,
где спят корабли,
где сердце трещит по швам
срединно-океаническими хребтами,
и разъедают глаза подводные соляные озёра;

а когда солнца шампань
одевается турмалиновым сумраком,
и роняет на марлю воды
вощаные гребни света –
можно всплыть,
и выдохнуть во всю парижскую синь;

можно всплыть, и считать лениво
височные кольца звёзд
над драконьей зеленью волн,
над яхонтовыми парусами...

Как низко шквальный ветер гонит тучи,
Столб пыли поднимая и юля.
Безжалостна стихия, гром гремучий
Полнеба сотрясает. А земля,
Безропотно гнев неба поглощая,
В безмолвии смиренном замерла...
Гроза же, силой власти восхищая,
Промчалась, закусивши удила.

Сном объят целый мир.
Сыч отухал в ночи.
Не дрожит на осине листок.
И безмолвия пир
Наступил. Всё молчит.
Через просинь алеет Восток.

Что то шепчет река.
Поднимается пар.
По лужку ветерок пробежал.
Колдовская рука
Разжигает пожар.
Свет бледнеющих звёзд задрожал.

Пробираются вброд
Сквозь белесый туман
Золотистые кудри зари.
Блещет рос серебро.
Спит усталый шаман.
Уж хлопочут в лесу глухари.

Снова утро пришло.
Выплывает рассвет.
Просыпается тихо душа...

Ты прячешь душу под подушку декабря,
и губы убаюкиваешь снегом;
безмолвие домашнего ковчега,
как на груди пригретая змея.
В зрачках из серебристого графита
мерцает ночи сталь. Сквозь сумрак, за версту –
улыбки нить – намёк на наготу,
на снежный блеск полей под ядовитым
туманным причитанием норд-веста.
Подснежник тишины – в твоём венце;
и ты сидишь на ледяном крыльце,
гадая на кофейной гуще сердца –
где в глубине тоски библиотечной
склонилась тень над шёлком Ариадны,
и фонарей...

О море, что с покоем незнакомо!
Бездонное, безбрежное, как жизнь!
Для всех живых ты стало первым домом,
Когда водою земли облеклись.
Тогда ты волновалось и шептало
Какие то чудесные слова,
Но их никто не слышал. Пролетала
За эрой эра, но твоя молва
По прежнему тиха и непонятна,
Не сходна ни с одним из языков,
Но, словно шёпот матери, приятна
Морская колыбельная без слов.
Просторы вод лишь сверху своенравны,
Послушны ветру, рвутся в небеса,
Но в глубине зелёной и...

В лёгкой солнечной дымке
Тает берег пруда.
Как на матовом снимке,
Неподвижна вода.

В роще возле залива
Не шумят воробьи.
Даже мысли лениво
Угасают мои.

И над замершим краем,
Над безмолвием вод
Только хмарь золотая,
Только солнце печёт