Безмолвие

Замутилась во хмелю твоя головушка
Песней разлилась душа соловушка...
И за горло вновь берет отчаянье
Ходишь не в себе как неприкаянный
А беда ползет змея гремучая
Следом завела тоска тягучая
Тут же затянуло горе горькое
Принесла гостей опять нелегкая...
Речкой разлилась печаль глубокая
Слово где то бродит несказанное
Где то ты теперь мечта далекая
И в каком краю моя желанная
...А тоска знай подливает парню горькую
Навязалась в верные подруженьки
Лихо песню слыша усмехается
Мысли...

Угодил я в воздушную яму,
В ней застрял, став её пустотой.
И безмолвия выпив нирвану,
В ней общаться могу лишь с собой.

Ничего нет — всё выдумка Бога,
Буквы Слова Его — эхо мы.
Отзвучат все: кто — мало, кто много,
И их свет, станет капелькой тьмы.

А быть может, другим чем-то станем,
Не понять смерти сущность живым.
Власть её безгранична над нами,
Без следа, в ней растаем как дым.

Перед ней холод страха с годами,
Во мне съесть весь усталость смогла.
Понял — послана смерть...

Опять за окнами летят
холодным ветром дни.
И загрустил задумчивый рояль.
Но я сегодня не один,
со мною - снегопад.
Зовет меня в заснеженную даль.

Снова меня завьюжит
город наших тайн.
Со мной смеется и грустит.
Возьмет меня в страну безмолвья
снегопад.
И,может быть, не возвратит.

Укроет снега пелена
у бухты ряд домов.
И пирс - как поседевший капитан.
И.может, не вернутся к нам
обиды, зло и боль.
И жизнь начнется с белого листа.

И в этой сказочной стране
бреду я наугад...

"Сначала было слово",
Какой же это бред,
Стоит сначала МЫСЛЬ,
А слово инструмент.

Энергия от мысли
Любая и везде,
Причина всех явлений,
И звука в том числе.

А почему навязан
Подобный примитив
Страх роста нашей мысли
Единственный мотив.

Законы альтруизма
Не маловажный штрих,
По тонким перспективам
Мы превосходим их.

Нам корни обрубают,
Причем уже давно.
Чье это изреченье
Понять не мудрено.

Зачем нам опыт предков,
Тончайшей мысли нить.
"Сначала было слово"
И тему...

Научи меня Небо молчанию,
Дай свою глубину и покой.
Подари их огромность сознанию,
Чтобы им, мир объять под тобой.

Научи меня Небо терпению,
Я устал от порывов души.
Помоги, цЕну вспомнить мгновению,
Чтобы им, наслаждаться в тиши.

Научи меня Небо возможности,
Пропустив сквозь себя всё, не брать.
И не вняв, гласу гнева и гордости,
Всегда взвесив всё, в жизни решать.

Научи меня Небо открытости,
Отрешённой от тягот мирских.
Чтобы в ней, оставаясь я личностью,
Мог принять...

Я не знаю черно-белого…
В Свете есть тьма.
В первородной Тьме – зачинается Свет.
А если вовсе нет света и тьмы,
а только игра свето-тени,
взаимопереход и связь всего со всем.
Но должно быть что-то над ними,
о чем нам, будучи в теле, не дано знать.
Лишь красота вечного Безмолвия свидетельствует о нем.
*
Я не знаю, кто Вы… но Вы всегда в сердце моем… .


07.09.16.
Н.Шлемова

I

Серая чешуя берега.
Разбросанный жемчуг волн
на солёных камнях.
Вечерний ветер
тает
в туманной зелени гор.
Холодная рана моря
раскрывается
осенней розой
среди можжевельников
и кипарисов.
Протяжную песню чайки.
встречает
закат сентября.

II

Прибой
врезается медным громом
в осенний рассвет.
Под проснувшимся небом
тает симфония
южных птиц.
На склонах гор
тень вчерашнего дня,
собирая последние звёзды,
соскальзывает
в дымку ущелья.
В прохладном зеркале моря...

Между сумраком вечера
и туманом рассвета
мерцает
сиюминутная
тень мотылька.
Бледный маяк
светит в осеннюю даль
серебряной точкой,
пока
тысячелетняя мгла
тает над пеной леса,
пока тонет звезда
в бронзе реки,
пока бьётся
тяжёлое сердце
сырого песка.
На берегу новолуния
холодным рисунком ветра
прорезался
детский почерк
души –
отголосок безмолвия,
аромат цветка,
оседающий инеем
на стёклах
горящей ночи.
И со страниц
пожелтевшей травы
упал приглушенный свет,
свет...

Забуранит в степи, забуранит,
Все дороги снега заметут.
Степь пустынею белою станет,
Хлещет ветра порыв словно кнут.

Травы высохшей, жёсткие щётки,
Меж сугробов торчат тут и там.
Вечереет, день зимний короткий,
Но конца, длинным нет вечерам.

Стих буран и морозец крепчает,
В небе ясном, луны жёлтый лик.
Круг неё, светлячков звёзд рой-стая,
Мир степей, необуздан и дик.

Только в нём, тишины и безмолвия,
Есть ещё, первозданный покой.
Только в нём, без дна небо огромное,
Воли...

Шторы мрака задвинет ночь,
И теперь уже не помочь,
Тем, кто там — за их мягкой мглой.
Что ж, им может быть и не надо,
Может быть, ТАМ другая правда,
И её не поймёт живой.

Шторы мрака задвинет ночь,
Тьма, безмолвия Неба дочь,
Заберёт у предметов цвет.
И не видно их глазу в ней,
Иногда лишь среди теней,
Промелькнёт чей-то силуэт.

Шторы мрака задвинет ночь,
Было это уже — точь в точь.
Только я позабыл совсем,
В какой жизни, в каких веках,
Было то, наяву иль в снах,
И случилось...