Безмолвие

В синих маках розовые долы.
В спелых росах тёплая Земля.
В солнечных вибрациях восходит
Мать и дочь--планета Бытия.

Капают с безмолвия в странички
Точки, запятые и слова,
Обнажая мысленные спички
Осветить дорогу для себя.

И кострами зарева восходит
Жизнь и отношения людей--
Что изжито плавненько уходит,
Новым заполняя Мир затей.

Освежая радостные души,
Обнимая нежностью тепла.
Кто сказал--планета невезучих?
Мы живём в расцвете Быт(ь)-и-Я!

Сегодня – праздник всех влюбленных,
И признаюсь зиме в любви,
Снежинок танец окрыленных,
Несут признания мои.
Зима блондинка, не шатенка.
И даже в платину слегка,
Но сердце – словно печь-мартенка,
И на подьем зима легка.
Уже с утра с холстом и кистью,
Ваяет на стекле узор…
От той палитры веет жизнью,
Скользит по ней жеманный взор.
Не уходи зима, не надо.
Всегда в России проживай.
Что мне круженье листопада,
Что мне весенний яркий май!
Когда все тает то и дело,
Когда ты выбилась...

БЛОКАДА


...а сегодня, в июле, —
метель тополиная!
Над мостами и Мойкой,
и в канал Грибоедова
опускаются тихо, кружат и падают
снежинки - пушинки...
Ленинграда.
Снега проникают в сознание.
...кружат и падают
на ресницы и в щеки.
Снега, а не холодно.
И уютно даже...
По цветам и в траве ли, — снежинки - пушинки...

А ВЫ.
...а глаза Ваши медленно — медленно
взглядом нездешним
идут у канала, уходят мостами...
Вы — белыми пальцами на камне канала
сдвигаете снег тополиной той...

Вот брызнул Дух очами Света сквозь пелену.
И ты сбегаешь по ступеням звонкого Рассвета
Встречать Весну.
Вдруг сквозь завесу формы мир реальный проступил,
Как сотня солнц зажглась, не ослепляя.
И видишь сердцем, как Эйдосы* души
Невероятными цветами расцветают,
В прозрачной яркости переливаясь,
Пронзительною нежностью объяв,
Симфонией линий просияв,
И геометрией полёта на крыло пространство взяв.
Так мир тот излучался, пульсировал высокий цвет,
Аналогов земных не зная.
Со звуком...

В космопотоке белого Огня уходит всё, что есть не ты.
Тело ума сверкает чистотой и пусто:
в нем дискурс заменен безмолвием,
в нем тишина Единого и яркость,
и полнозвучье эйдосов царит.
И страхов больше нет, нет суеты – то отражение ума,
но ум молчит.
Лишь сердце всё приемлет.
И только сердце жить способно с чистого листа,
и умирая, воскресать для мира.

В потоке Огненных энергий
уже преображается Земля,
приемля тело новое – иное качество.
Поторопитесь дверь закрыть за прошлым...

Оглянусь на лунный звездопад,
Шорох трав, озвученные ветром,
На садов осенний листопад,
На снега утюженные светом,
На безмолвье вдумчивой тиши,
На бессмертье солнечных рассветов,
И скажу - Как славны виражи
Каждого, живущих на планете!

И познав их чаши серебра,
Я скажу, наверное, о главном--
Милые, Всесильные,-- пора
Золотом овеяться сусальным!
Лазуритом выложить мосты,
И целуя мысленно прохожих,
Просто БЫТЬ, быть целым Красоты
Зёрнышка из солнечных ладошек...


Вот так...

Настала ночь, померк уж свет,
Я за столом сижу.
Горит свеча и ветра нет,
А я стихи пишу.

И строчки льются ручейком,
Да мысль перешла в полёт,
Но через щелку под окном
Ко мне влетает мотылёк.

Тогда я замер и смотрел,
Как он медлительно порхает,
Он что-то мне сказать хотел –
Сейчас идею мне подарит.

Он был у пола и вверху,
Раз на чернила сел;
Парил над листиком в кругу,
Но вдруг внезапно улетел…

Я посмотрел ему вослед
И лишь промолвил: «Подожди!»,
А мотылёк, внимавши мне...

Волны Атлантики, срезающие парус безмолвия, врезающиеся
в железобетонную пасть кубического чудовища,
в паутину Бруклинского моста,
в 463 станции кипящей подземки,
в продолговатый портал Бродвея, в плешь Центрального парка,
в аорту ПятогоАвеню, в воздушные замки Уолл Стрит,
в замороженное время Метрополитэн музея,
в старый Челси, в церковь святого Патрика, спрятавшуюся
в тени Рокфеллер цента,
в остров свободы с окаменевшим подобием свободы Делакруа,
в пьяный призрак Аллена Гинзбурга...

Как долго снег терзает грудь земную!
Белым-бело, куда хватает взгляд…
Март. В белой шубе день за днем минует
Все дремлет речек скованная гладь.

Но первый грач уже кричит, ругаясь
Луч требует, согреть свои бока
Где ж красота обещанного рая?
Спешат в набегах мокрые снега.

Сорвать бы с шеи зимние застежки!
В меха грудные дух впустить хмельной!
Проснитесь верб пушистые, сережки!
Всплакни, зима, дряхлея талою водой.

Хочу, но слаб мой голос средь безмолвья
Будить девчонку - рыжую...

Ты, наверное, слишком молод,
И наивен немного порой.
Я спою своё "первое" соло,
Чтобы быть для тебя второй.
И неважно когда меня встретил,
И неважно, зачем обнимал.
Раньше мы любили как дети,
А теперь между нами провал!
Ты так близко сегодня телом,
Но далёк от меня душой.
Помню я, для других все пела,
Что единственный ты и мой.
Только сердце всё же сжималось,
Ведь ему не хватало тебя,
А душа всё за ноты хваталась,
Чтоб дождить до другого дня.
Утопать мне в слезах безмолвья!
Нет...