Безликий

Знает небо сполна обо мне,
о моих васильковых рассветах.
Солнце там, отражаясь в росе
разнотравья цветущего лета
искры-лучики тянет свои
оживляя родное ополье,
а в соседнем леске соловьи
нежной трелью дрожат на бемоле.
Легкий ветер тревожит едва
ветви только что спавшего сада,
там за садом мой дом, в нём и я
возвращаться такая отрада,
возвращаться мне из темноты,
необузданной, трепетной ночи,
томной неги, простой наготы,
обещаний, оброненных точно,
связка вовсе ненужных ключей...

Зеленому крабу, вице-канцлеру, анисовой
настойке, бальзаму всех чувств, безликому
и приятному рассуждению, рассуждающе-
му ни о чём, (времени не осталось на: мед-
ленные танцы(?) (что почём, сколько?), без-
удержный смех(?) полости грех, заполнен
до придела, рдела плоскость небытия,
искусству самооправдания, благодаря, как
бокс, самозащиты ради, (иллюзии: сзади,
впереди(?) объём информации не стоил
того, занимаемого им мес-та,..............
........неумест-на.

Когда-то хотела быть пламенной птицей...
Но птицей, наверное, надо родиться.
А рыбой безликой совсем неохота,
Тем более в озере, и на болотах...

Хотя...почему? Может, в горных озерах,
Где воздух и воды...всё дышит простором...
Где синь, и закаты сменяют рассветы...
А я-то, рыбёха, увижу всё это? )

Зверушкой лесной...ну не знаю, конечно...
Мир леса красив, только скучен он мне.
Немного пугает, и очень бодрит.
Гулять хорошо в его свежей тени.

Вот так, перепробовав разные "лица...

Были точки все над «и» поставлены,
Опечатки убраны из строк.
Ритм был чётким, ударенье правильным,
Был не буйным, слов пустых поток.

В тех словах, собою любование,
И краса исскуственных цветов.
Мысли дерзкой, чуждо им метание,
И полёта нет из детских снов.

Их писал старательный, упорный,
Не поэт — ремесленник душой.
Для него красивый — значит ровный,
Его стих обтёсан — не живой.

Много их таких, без чувства крика,
Нынче в мире, ровных есть стихов.
Строгих форм красивость их...

Меж нас в мире бродит ЭТО,
Всем невидимо оно.
Непонятно, не конкретно,
Не печально, не смешно.

ЭТО — неопределённость,
Что-то, а не что иль кто.
В нём безликость, безымённость,
И оно всегда не то.

И не дай Господь оно,
В наших вылезет в делах.
Станет враз в них всё не то,
И их ждёт в итоге крах.

Ну а тех, кто слаб душой,
Может ЭТО подчинить.
И лишь рохлей, размазнёй,
Им тогда на свете быть.

Меж нас в мире бродит ЭТО,
Ищет тех, кто духом слаб.
И у власти стал лишь чем-то...

Ну, какие вы там великие?
Кровью братьев вы облитые
Злом больные и все безликие!
Ложью грязною все покрытые!

Вы с нацизмом теперь связаны,
Либеральным враньём обмазаны!
Вы предательством закованы
И на запад кровавый проданы!

Вы родство из-за злата разрушили,
Славу предков забыли, ироды!
Вы живёте в чёрной обители,
Ради корысти, личной выгоды!

Словоблудием заморочены,
Англосаксами одурачены,
И безумием все охвачены,
Палачами, из США назначены!

Ваши души служат демонам...

Испуганный Ангел
глядел на Меня.
А Я Обнимала
Небес Златосводы.
И не было Света во Тьме
и Огня,
а было Сплошное
Царство Природы.
И в Лунную Ночь
Ореолом Горя,
Плыла Я в Эфирах
навстречу Эолу.
И мысленно плакала,
не пророня на ветер
ни звука, ни стона,
ни слова…
Творилось Небесное
в нотах Ночи,
едва уловимих,
беззвучно-опасных.
И в запахах хвои,
и воске свечи
минутами капало
Время напрасно…
Кружила Любовь
Стаей Птиц Неземных
над миром, над...

Венец времён безликих и безславных –
Крушенье Справедливости идей.
И наш правитель – первый средь неравных
И разделённых деньгами людей.

Рыдая и захлёбываясь кровью,
Пройдя сквозь исторический изъян,
Вернулись к временам Средневековья,
К междоусобным войнам средь славян.

Хорош итог тридцатилетней драки,
Могилами украсившей погост!
Приблудные нерусские собаки
Осуществляют Русский Холокост.

Горьки потери, и пути крутые
Назначены славянам во плену.
И иго русофобского Батыя...

Все изменяется в эти мгновенья.
Музыка слышится тише и робче;
Будто настали минуты забвения…
Сердце биение становится громче.

«Щёлк» - плюс секунда… Но она как-то дольше
Шла от нуля до целой одной…
Времени в сутках стало что ль больше?
Будто бы Жизнь говорит нам: «Постой».

Может казаться – становишься тенью,
Мрачной, безликой и вовсе пустой.
Ты позабудь про эти сомненья,
В это томлении смысл другой.

Это – возможность для размышления,
Чтобы понять «А кто ты такой?».
Все...

На этой станции тупик,
Отсюда дальше нет путей.
Сюда зашедшие на миг,
Навек, задержатся на ней.

Здесь каждый день одно и тоже,
И новенький, попав сюда,
На всех становится похожим,
В толпе, исчезнув без следа.

Всё чисто, чинно, гладко, ровно,
Улыбки, пустота в глазах.
Ведут себя здесь люди скромно,
И нет эмоций в их словах.

Здесь деловитость равнодушия,
Своя здесь фунция у всех.
Лишь что полезно им, здесь слушают,
Ни слёз не ведая, ни смех.

На этой станции тупик,
Здесь...