Бездна

Я построю домик, на краюшке земли,
И раскроет бездна перед нами вечность,
А за горизонтом, где-то там вдали,
Крылья распускает птица-бесконечность.

Звенящею, бывает тишина,
Провалом мрака, чёрной тьмою.
И бездна из неё без дна,
Притянет взгляд, маня собою.

Сожмёт мгновения в комок,
Прогнав все мысли торопливость.
Себе назначивший сам срок,
Упал, попав судьбе в немилость.

Одной лишь капелькой сосуд,
Излишней — переполнен будет.
Всегда пристрастен Земной суд,
Всегда — предвзяты будут люди.

И не простит упавшим слабость,
Людей расхожая молва.
Шакалом было всегда в радость,
Рвать стаей, раненого льва.

Звенящей тишиною...

Ленинград. 80 лет снятия блокады
.
Восемьдесят лет "БЛОКАДА" слово
режет память поколений бороздой,
выворачивая снова, снова
боль и кровь народа черною золой.
.
Сны, как явь! Мне не дают покоя:
под ДОРОГУ ЖИЗНИ дед ушёл, под лёд,
Пискарёвки МАТЬ-ЗЕМЛЯ семье покровом,
только мамочке Всевышний годы шлёт!
.
Девятьсот голодных, мёрзлых, страшных,
адских дней... Как можно было пережить?!
Ленинград! Ты не забудешь павших!
Память в генах вечна -- не перепрошить!
.
Потому январскою...

- В вас не осталось ничего людского,
искусство слов в искусственных словах.
Холодных пальцев шёлк, сугроб алькова,
волос солома – пёстрый срам вдовства.
Ко всем потерям сердце равнодушно,
язык остер, а ум ещё острей,
ему любить - диковинно и скучно,
как извлекать жуков из янтарей.
У вас в глазах обугленная бездна
зрачка,
вокруг - зелёное стекло.
Улыбки лук изогнутый любезно,
солёных слов несметное число…

- Я состою из карамельной лавы.
Мне нет греха в соломенном вдовстве.
Вот...

Смотри, смотри как лодочка листа
легко скользит по глади амальгамы.
Под килем бездна чёрная густа
и водомерка чертит пентаграммы.
Октябрь сотрёт последнюю черту
меж бабьим летом и осенним сплином.
Зрачок пруда, всосавший черноту,
похож на вдовий перстень с турмалином.
Послушай, слушай как дожди шуршат,
они нежны, они зашепчут насмерть.
И первый снег проступит неспеша
сквозь чуткий сон в божественном ненастье.

А ей не спится, ей пора, пора
и зябнут плечи в пёстреньком поплине...

Ничего не даст мир безвозмездно,
И за так, лишь в мышеловке сыр.
И в долги вгоняя нас, нечестно,
Часто, против нас играет мир.

В долги вход — за малые копейки,
Выход же — за многие рубли.
И к деньгам банкиров уйдут деньги,
Из карманов жителей Земли.

Все своей, всех измеряют мерой,
По себе всех судят, потому.
Обмануть, живущих в добро верой,
Легко очень хитрому уму.

Честный сам, такими же считает,
Всех вокруг и это плут и лжец.
В свою пользу быстро обращает,
Не упустит...

Как по тонкому льду,
Шёл по жизни своей.
Трещин сетка беду,
Предвещала мне в ней.

Там, под тоненьким льдом,
Бездна небытия.
Там, упав, вечным сном,
Навсегда усну я.

Или наоборот,
Жизни сон стряхну свой.
И паденье в полёт,
Обратит мир иной.

Нет — что ТАМ не постичь,
Умом в теле живом.
Он боится не быть,
Пустотой став в пустом.

Хрупким, тоненьким льдом,
Жизни срез подо мной.
Трещин сетка на нём,
Ум пугает бедой...
Марковцев Ю.

Не спеши, меня — не зачёркивай,
И не сбрасывай — со счетов.
Не прочтён судьбой, весь до корки я,
Не прожил своих, всех деньков.

В жизни я ещё, побарахтаюсь,
Удержусь ещё, на плаву.
Не забыл ещё, я удачи вкус,
И джекпот в пути, я ещё сорву.

Битый-пуганный, миром мятый я,
И меня давно, не возьмёшь на понт*.
Не попутаю, берегов края,
Не возьму чужих, на себя забот.

И всё врёт молва, я пока живой,
Не ослаб, а лишь, приболел чуток.
Только глянула, в меня бездна тьмой,
Не пришёл...

Всё напрасно, всё бесцельно,
Незаметно жизнь прошла.
И понять в ней не успел я,
Как сгорел почти дотла.

Смысла нет во мне и жизни,
Нет его вообще ни в чём.
Может быть и есть Всевышний,
Но лишь слышал я о Нём.

И взывал к Нему напрасно,
Он по-видимому спит.
Может Он и любит нас но,
Им во сне наш мир забыт.

Всё напрасно — я не нужен,
Тленна, смертна плоть моя.
В ней умру, а есть ли души,
Не уверен в этом я.

Всё напрасно, бесполезно,
Жизнь — отсрочка лишь смертей.
И...

Девушка на шпиле… Тёмный свод
неба ленинградского клоками.
Ас фашистский очередью бьёт,
разрывая душу с облаками.
.
Взгляд глаза в глаза! Бессилен враг!
Жив кораблик с золотым отливом.
Пулемёт замолк. Не сброшен стяг:
спрятан, слился с маской сиротливой.
.
А внизу тень смерти серой мглой.
Город мой любимый, милый страшен.
Стал неузнаваемым порой –
зданий строй войной обезображен.
.
Дни и ночи голод, холод, тьма.
Жгут зенитки ад прожекторами.
Цепи рвёт блокадная тюрьма
рёвом...