Без царя в голове

«… В нашем городе живет замечательный народ,
Вместе дружная семья интернациональная.
Царь зверей у нас - в почет, по горам трамвай ползет,
И каштанами цветет улица Подвальная.

Ах, жители Львова, ведь эта мысль не нова,
И даже те, кто с краю, я всех вас уважаю…»

Владимир Мазуров

Санкт-Петербург – Львов

Есть город древний, старинный,
Средь всех городов – царь зверей!
Наполнен он мистикой дивной,
Для многих земля, нет родней!

В нём храмов парад загляденье,
Роскошны постройки...

И был он в духе и престол стоял на небе,
На нем Сидящий словно камень восседал,
Престол тот радужным светился обрамленьем,
Вокруг двадцать четыре увидал
Еще таких он, и на них сидели старцы,
В одеждах белых, в позолоченных венцах,
И били молнии и громы, лились гласы
Внушая преклонение и страх.
И семь светильников огнем горели перед
Престолом сим, суть духов Божьих семь,
Стеклянным морем у подножия устелен
Был грозный трон, отбрасывая тень
На четырех животных: льва, теленка,
Орла...

Кто-нибудь добрый, помоги мне!
Все имена – заюзаны дьяволом
Все имена всех религий!
Нет имени, под которым бы он не скрывался!
Каким бы ни называл он себя,
И которым бы ни подписывались влюблённые в него адепты,
Совершающие под этим именем, "этим именем" и "от этого имени"
Истязания, Бого-убийство, кощунства и зло.

Имена все лукавы!
За именем каждым лукавый прочно обосновал свой престол!
А ты – ДОБРЫЙ КТО-НИБУДЬ МНЕ ПОМОГИ!
Имени кого я не знаю!
(И не могу, потому, похулить, вместе...

Нестерпимо-гнетущий, немыслимый зной -
Вечный ужас просторов саванны,
Распалился, придя самой ранней весной
В заповедную зону Ботсваны.
Превратились в канавы былые ручьи,
Обмелели, засохли озёра.
Не сулили дождя по утрам и в ночи
Облака перьевые – позёры.

Молодой лев, лишь ночью возглавивший прайд,
На рассвете повёл всех на запад.
Патриарх оставался, он в схватке вчера
Проиграл. Кровь сочилась из лапы.

Под засохшей акацией, часто дыша,
Он лежал и зализывал рану...

В потоке реют огненные духи
о чём они вещают в смутной мгле?
"Вы, люди, остаётесь вечно глухи
и вечно слепы на своей земле,
вы гасите Божественные звуки
и как кроты копаетесь в золе..."

* * *
Плывут над миром
древние светила,
о чем они там шепчутся в ночи?
"Пока любовь тебя не подчинила,
ты над природой власти не ищи.
Пока ты не постиг закона судеб
не домогайся власти над людьми,
не оскверняй свой путь,
и пусть он будет
предначертаньем звезд в твоей крови!"

Земля, кружась...

Устала я с судьбой бороться,
Теряя близких и родных…
Любовь растоптанная, тихо погибает,
Но, смерть страшнее бед иных…

Мы думаем, что нет сильнее человека,
Он бог и царь, он властелин,
Но скрипнет смерть железною калиткой,
И знаем, нет его слабей…

Откуда это – СПИД, чума, холера,
Съедает Рак нас изнутри,
И человек болея и страдая,
Со смертью лишь покой желает обрести…

Но, что мы можем, будет ль лучше,
Сочувствием поможем мы?
Иль лучше нам взирать бездушно
На все, не думая...

На Красной площади столпились,
Когда туда артист пришел:
Вокруг него послушно вились
И обезьянка, и орел.
Мартышка прыгала, играя,
Артисту на спину, а тот,
Орла к решетке прицепляя,
Смешил собравшийся народ.
Орел же публики смущался,
И, крылья распустив, шипел,
И на собравшихся бросался,
И от собравшихся летел.
Дивились все: какой же прыткий!
Подальше отошли, боясь,
И мало кто сдержал улыбки,
Над бедным пленником смеясь.

Пускай века как год проходят,
Меняя облик и царей,
Все...

Можно свихнуться,думая о вечном,
Быть можно дураком,погрязшим в суете
И с фанатизмом убежденным
В своей особой правоте;
Рабом униженным,покорным,
Царем,а так же палачом;
Нельзя,однако, быть свободным,
Хоть царь,хоть раб,
Но коль рожден был,
Все ж должен будешь умереть.

А судьи кто? Вопрос печален,
Он вечен,он же изначален;
Ты криком свет оповестил,
И вздохом тяжким проводил.

Чего достиг,чего добился,
Куда зарыл ты свой талант?
Кому служил,кому молился,
В какой ты верил...

Нет ничего - ни истины, ни бездны,
Ни отражений – тени пустоты,
И звуки не плывут подобно песне
Над вечностью, роняющей цветы.

В ещё не проявившемся пространстве
Дыханья нет, движение мертво,
И даже смерть в немыслимом убранстве
Своё не проявляет естество.

И нет зерна, что явится твореньем
В божественном кружении огней,
И нету тьмы тончайших проявлений,
И света, что могуч в любви своей.

Нам просто говорить, но как увидеть,
Как явится неведомое – то,
Что сможет и любить и...

Как живописец обнажает тело
Прекрасной девы на глазах у всех,
Так снова осень, к нам врываясь смело,
Всю наготу являет. Только смех
Ее еще звучит в притихшем доме,
и как одежды, листья сбросил клен,
И старый дуб молчит в своей истоме,
и кто-то в эту наготу влюблен.

Художник дивный, что теперь наряды.
Деталь пустая, призрачная блажь.
И мы живем в эпоху листопада,
и наготе ты должное отдашь.
И эту обнаженную сонату
поэт подхватит в полночи опять.
О, осень, осень, дивная...