Без имени

Меня обворожила нежно
Ты светлым именем своим.
Сулишь вечернюю надежду
Дыханьем сладкомолодым.

Дари небесное сиянье,
Благоухай, моя звезда!
Лелею тайное желанье
В своей душе я иногда.

Тебя ласкаю осторожно
И уношусь в такую даль,
Где забываю безнадёжно
Тоску, разлуку и печаль.

Не осуждай меня, родная,
Не утаю я в сердце зла.
Я лишь с тобою понимаю,
Как жизнь прекрасна и светла.

Мне голос был. Он звал утешно.
Он говорил: "Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид".

Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не оквернился скорбный дух.

Вот уж скоро воспоём мы,
Победную сию песню,
С торжеством же, все идём мы,
Поклонимся Ему днесь.

Царь могучий, в Царство славы,
Указует нам пути,
По которым благо, мирно,
Нам у Царствие идти.

Царство это кротких, мирных,
И любящих тишину,
Кто желает служить верно,
Вселюбящему Христу.

Слово громко уж говорит-
Христос с ангелами идёт.
Царство славы и покоя,
Своим любящим даёт.

Вот примите вы народы,
За терпение своё,
Вы пришельцы были в мире,
И странники на земле...

В ярком зареве солнца просыпаюсь с утра,
Птичьи трели еще с темноты.
Наслажденья порядка и смысла игра,
Наполняет покой красоты;

Все в согласии ровном,все в волнении равно,
Все безумно в ответе,и в ответе давно.
Где ответ,там вопрос-нет конца,нет начал,
Где бушует прибой,станет блага причал.

Смена лет и времен,сто личин,сто имен,
Где был волен в ночи-стал по воле клеймен.
По спирали бежим,видим смысл в проходящем,
Для потомков игра,-справедливости нет в настоящем...

Дежурный свет разлитой по вагону
Сумятицы - и влажная постель -
И краткости минут, почти до стона,
Тоска, и одиночества метель,
И хорошо, зализывая ранки
Привязанностей прежних, засыпать
И просыпаться вдруг на полустанках
От тишины - и больше не шептать
Имен, когда-то нежных, но - забытых,
Не мучиться, о прошлом не грустить,
А радостно тревожиться о скрытом
И не искать оборванную нить

Тишь степная окутала пылью просторы,
Оседает тихонько к земле пелена.
Эхо тронуло звоном пустынные горы
И рассыпались водною рябью колечки потухшего сна.
Сонно льётся в пустыне ручей серебристый;
Как зелёные ёжики клочья травы расползлись;
Солнце светит на скопище дюн неказистых,
И стремятся над бездной песков птицы ввысь.

Голые ветви, как обглоданные жаром кости.
Тишь кипит,
Ветер пылью дымится.
Оглашают долину хрипы волчьего воя и злости,
И порхает печально, крестя дол земли...

Господь наш щит и упование,
Твердыня наша и скала,
Он дал нам мир и оправдание,
Он избавляет нас от зла.

Здесь в мире часто враг исконный,
Покой душевный нам мутит,
Как лев свирепый, разъяренный,
Он жаждет всех нас поглотить.

Сей враг пылает злобой дикой,
Пред ним бессильна наша плоть.
Но с ним боролся Муж Великий,
Которого послал Господь.

Кто ж этот дивный Муж Всесильный?
То Царь наш и миров Творец,
То наш Господь любвеобильный,
Друг человеческих сердец.

Хотя бы мир был...

А теперь я скажу тебе так,
Я люблю тебя! Или... Быть может...

Но другая любовь во сто крат
Мое сердце сильнее тревожит.

Та любовь, что я предал когда-то
Отдаваясь по полной грехам,

Из меня вдруг исчезла куда-то
Подарив меня призрачным снам.

И теперь, в том что было раскаявшись,
Понял я, что любовь мне не ведома,

И тебе её, со мною намаявшись,
Не случилось бы в доволь отведать.

Так что ты не суди меня рьяно,
Я ж люблю тебя тем не менее,

Только мне вот дарить еще рано...

«Уст лобзанием своих меня лобзай,
Ибо ласки твои лучше, чем вино.
С благовония мастей твоих нельзя
Пред тобой не скинуть кимоно,

Иль тунику, тогу, сарафан,
Стринги с бёдер, шубу из куниц…
Твоё ложе, царская софа,
Знала всех этнических девиц.

Твоё имя носит мавзолей,
Острова, им дразнят октябрят.
По причине этой всех сильней
Любят девы именно тебя.

Так влеки меня… Я с ними побегу -
Царь чертоги мне свои открыл –
Голубицей кроткой я смогу
Схорониться меж орлиных крыл.

Будем...

Хитросплетенье судеб и имен
Вновь Одиссея к берегу выносит,
И не узнает Пенелопу он,
И ни о чем у сына он не спросит.
Цирцея ждет на дальнем берегу,
Уже не мил ему родимый остров,
И только память строки берегут,
И он уйдет туда, и все он бросит.

Такая вот история теперь
Мой слабый ум отчаянно тревожит,
Душа окаменела от потерь,
Что в мифах просто, в жизни зло и сложно.
Волшебница на дальнем берегу,
И Посейдон, лютующий как прежде,
За днями дни в неведенье бегут,
Но место есть и...