Бей сильнее палач

Иисус Христос растерзан!
Толпа орёт, беснуется,
Палач огромный как «тарзан»
Другой пониже и «рисуется».

Бьёт, своё он дело знает;
Спина в рубцах и хлещет кровь,
И струйками она стекает,
Плеть обвивает грубо грудь,

А плеть «другого» бьёт в живот
Я, Вас - Прощаю – прошептал.
Удар пришёлся в нос,
Он стон сдержал, перетерпел,

В глазах страдание, любовь!

А на губах улыбка,
Удар он получает в бровь.
Роса кровавая чело покрыла,
А плеть «во» плоть врезается...

Убить тебя...убить в себе...
ты гложешь сердце изнутри...
и даже стоя в стороне...
любой бы понял бы...но ты...

красива сука...и умна...
быть может...в чем нибудь своем...
но ты была как ангел зла...
ниспослана мне палачом...

ты въелась в сердце изнутри...
прожгла его лишь взглядом легким...
и я теперь горю в печи...
я в ад наверно был ниспослан...

я сам был глуп...а может нет...
но все равно...чего уж боле...
я мог бы говорить сто лет...
но сердце просится на волю...

День прожит на задворках у Судьбы.
Ступеньки. Стены серые тюрьмы.
И каждый камень говорит здесь мне,
как узники кричали в тишине.

В ответ им усмехались палачи.
Всё тщетно, безъязыкий, замолчи.
И молча мы поднялись на костёр,
огонь здесь вёл с дровами разговор.

Не так ли мы бессильны в кандалах?
А сила – в нерастраченных словах.
Стук капель, темь, тяжёлый долгий взгляд.
И белый порошок кристальный – яд.

Яд обрывает вмиг накал игры.
Яд убивает новые миры.
Яд обнажает мысль, её...

Моя душа врагами не убита!
Не умер я от нанесённых ран.
Ушёл я от невыносимых пыток,
Когда палач моей был кровью пьян.

Злодеев крылья надо мною простирались.
Изыскивая гнусные слова,
Напрасно всё-таки враги мои старались.
Моя душа,пройдя тот ад, жива!

Я благодарен всем моим друзьям.
Слова их в душу льются, как бальзам!
17 ноября 2010 г.

В толпу сбиваются, бывает,
Стремясь от бед себя спасти.
И впереди толпы шагают
Те, кто берутся всех вести.

Они считают, что всё знают,
Дорогу чуют за версту!
Всех за собою призывают!
Всем обещают красоту!

И вот уж выбрали дорогу,
Шагают строем по мосту...
И лишь один пошёл не в ногу,
Спасая этим всю толпу.

И та толпа спаслась, на диво.
Но!... Кто там, в ногу-то не шёл?!
Ведь это к нам-де не учтиво,
Ну-к, посадить его на кол!

Иль лучше разрубить на части,
Иль на кресте...

"Не разрешай ему
Владеть твоей судьбой!"
Вдруг вскрикнула подруга сгоряча
И ты в уныние начинаешь затухать
Как догорающая в темноте свеча

Так тихо в комнате в своей всплакнув
Ты не позволишь сумраку ночей
Раставить сети для тебя замкнув
Тот дерзкий круг усталых палачей

Ты не одна он помнит о тебе
Он знает,то что ты грустишь одна
Но ты ведь кошка по своей судьбе
И замечала это же сама.

Он вновь пытается тебе писать,
Но вспоминая твой упрямый нрав
Наверное ещё будет долго...

Мне безполезно спорить с дураками,
Из коих всяк – предатель или трус.
Мутанты духа грязными руками
Сажают нА кол праведницу-Русь.

Уж палачами мученица-дева
И рук, и ног нещадно лишена.
Пронзает плоть обструганное древо
С названием Гражданская война.

Перед обрубком, смертию казнимым,
Любой козёл бахвалиться привык.
Но с высоты огнём неугасимым
Пылает взор. И ЖИВ ЕЁ ЯЗЫК.

Русь, обливаясь праведною кровью,
Зовёт народ, что ныне нем и глух.
И посреди бесовского злословья
Она...

Агриков меч,
Копьё сотника,
…………………
Суррогатная мать,
Читает суры Корана,
Незажившая рана,
Кровоточит вновь,
Ставя точки над i
Чем нанесён удар?
(У дара, дар,
У дома, дом,
У стены плачь,)
Кто палач?
Светом солнце?
Тьмой ночь?
Выйди прочь.

Не говори «счастливо!»,
А пожелай удач!
Проносится тоскливо
Над головой палач.

Иду своей дорогой
Сквозь бурелом весны,
Теряя понемногу
Мечтания и сны.

Не говори «до встречи!»:
Скажи мне лишь «пока!»,
Когда погаснут свечи,
Горевшие века.

А чтобы сберегли мы
Тепло сердец и рук,
Ты не шепчи «любимый!»,
А прокричи — «мой друг!»

Иннокентий ломает открытую дверь,
Где магический знак нарисован.
Он сгрызает преграду, как бешеный зверь,
И плюётся огрызком засова.

Он врывается в замок, ногами стуча,
Он почувствовал запахи сала.
На стене коридора — топор палача.
Иннокентий врывается в залу.

В восхитительной зале накрыты столы
И обедают семь негодяев.
На роскошном ковре отложенья золы
Горстки льда оставляют, растаяв.

Иннокентий хватает со стенки топор.
Негодяи повержены наземь.
Негодяевы слуги стремятся во...