Бессмертный фронт

Ангел
Не может здесь долго быть
Здесь он сгорает
Ангелу не положено с нами жить
Бессмертный
Здесь умирает
Лишь на краткое мгновение
Он может блеснуть
В нашем сознанье
И навсегда изменить нашу Суть
Проявить
Божье созданье…

Ангел
Раскрыл два огромных крыла
И вознесся прямо в Небо
Глаза обожгло
Навалилась Тьма
Я продолжал смотреть
Ангелу вслед
Слепо

Сгустилась тишина,
Как сумрак русской ночи!
Вошла Она – мой Дант,
В одежды нежности одетый.
Расцвел бутон Огня на сцене.
Скрестилися Лучи (чёт и не чёт), как шпаги,
Пролив торжественный аккорд Любви Небесной.
Вот Голос зазвучал Её,
Сиянья полон Он.
И золотилось Слово,
Что новый Дант Сказал,
И был Он в Женском платье,
Черном, как ночь, златыми звездами расшитым.
Так Рок Судьбы распорядился,
Так Орион решил и Сириус возжелал.
Свершилось то, чего желала древняя Нефрит,
Преемница...

Если бы я Богом был,
Я бессмертными бы сделал всех людей.
На Земле бы деньги отменил,
Сделал всех бы равными на ней.

Если бы я Богом стал,
Я бы много в мире изменил.
Из него бы зло, навек изгнал,
И добро бы силой наделил.

Если бы я Бога слышал,
Если с Ним бы, мог я говорить.
Попросил бы, всех кто жив и дышит,
От самих себя, здесь защитить.

Если бы меня сейчас спросил,
Бог, чего желаю я в судьбе.
Я бы счастья людям попросил,
Дней спокойных, солнечных себе.

Если бы я Богом...

Исписалась ночь до чёрного рассвета. Время, как струна.
Снег с дождём – танцующая смерть, греющая рук кубовых вены
у декабрьского белого костра.
А ладошки краснощёкого младенца, как кирпичики вселенной,
хлопают вдогонку мотыльку; здесь памяти обрыв –
а значит – Бог. Здесь вакуум вечности – конечен; мгновение – бессмертно.
Зарисовать мгновенье словом, миг,
где угол неизбежного паденья равен
углу, в который ставили нас в детстве.
Я отодвинул штору и увидел – там ноет пустота,
изматывая...

Тяжелеет холодное небо, замыкая зрительный нерв
стеклянно-мёртвенной архитектоникой пара.
Побледнев от свободы, взгляд, отливается каменно-белой
безутешной тишью дорог, мостов, тротуаров.

В снежно-червлёное сердце влито пустое пространство,
выбита почва, выветрен пульс.
Интерлюдия между осенью и весной, как ницшеанская
проза под флягу с горькой, и парочка верных пуль

на закуску из ржавого револьвера. Затаённым дыханием, окна,
исподлобья, ловят кристаллики льда. Туда-сюда, туда-сюда...

Не хочу я ещё раз родиться,
Не хочу вечно жить я душой.
Прекратиться хочу — прекратиться!
В вечном сне отыскать свой покой.

Не желаю цепочки рождений,
Будет пусть жизнь моя лишь одной.
Не хочу я души возвращений,
В теле новом, опять в мир земной.

Я не верю в посмертный ад с раем,
А в земном мире есть только ад.
В нём покой мы душою не знаем,
И в него не хочу я назад.

Если ж должен душой быть бессмертным,
Не хочу тела власти над ней.
Не желаю земной круговерти,
Вновь и вновь...

Растительность меняет ипостась,
И ряженые грубыми руками
Крестьянку украшают, веселясь,
Корой дубовой, листьями с цветами,

И девственница сельская к ручью
Бежит, к благоухающей поляне,
Чтоб песнь могли хвалебную свою
Пропеть живому дереву крестьяне.

Безмолвствуя, на нивах и в садах
Обильный урожай дарят благие
Царицы, отражаются в водах
С кострами рядом девушки нагие.

Всей млечностью сверкают бедра их
Сквозь дымную вечернюю завесу,
Русалки волокут к реке одних
Топить, а...

Игра моя, такой вот фарс.
Людские души за медяк,
один ну может быть за два
Скупаю, я их для себя.
Вот черти, новую ведут,
точнее видимо несут.
Хочу скорей ее купить.
Скучаю я, люблю шалить.
Все решено, мною давно,
Людские души решето.
Хочу увидеть тайный страх,
Любви порыв, разврата зов,
Отчаянье, блин какой позор.
Уныние, брошен, нет друзей
И грешник в грязной суете.
В пороке гибнущий, за то,
что в самом деле не грешно.
Их Бог прощает, любит их.
Но не простит его толпа...

Время все вспомнить, о чем забываем.
Время прощаться с лицами милыми.
Только на память клеймом несмываемым
Грусть по руке разольется чернилами.

Время от ярости рвать на себе волосы.
Время вживую увидеть, что снится.
В зебре остались лишь черные полосы.
Жизнь – не кино, чтоб вновь повториться.

Сколько б ни съел ты мяса и хлеба,
Бессмертным не станешь, а будешь лишь толще.
Нет, не уходят куда-то на небо.
Все приземленней, пошлее и проще.

Время понять, что все мы здесь смертны...

В каждом из нас
Есть ангел-хранитель
И есть бес искуситель
И есть еще следящий глас
Много им всем работы,
Ибо
Много нас
Среди осколков тьмы
Среди потоков огня
Где же мы?
Где же Я?
Люди
...
Ждет, в заточении Душа,
Страдает
Она не живя - не умирает
Ожидает
Тает
Когда все Силы
Ею поиграют
…
Жизнь – игра такая
…
Есть Путь тяжелый у Души
И Длинный
А есть путь короткий у Души
Срединный
Увидишь внутри Свет- Огни
Не жди
Не сомневайся
Иди!
Себя, наконец – узнаешь...