Бессмертные полки

Костёр и лошади, рассвет,
Дорога длинная скитаний,
Сна будто и в помине нет -
Пора прекрасная мечтаний.

Картошка корочкой хрустит,
Желаньем обжигает губы
И, может быть, соединит
Обветренные наши судьбы.

А утром снова разбрестись,
Презрев покой, уют и негу,
Чтоб сломя голову нестись
До быстротечного ночлега.

Дни пролетают чередой,
Уж ночи кажутся длиннее…
И мы Кащеюшка с тобой,
Хоть и бессмертны, а стареем.

Что радует на склоне лет?
Воспоминания, однако -
Костёр и...

Я стоял как столб огня и вдыхал озон цветов
Мимо в хмурых небесах пролетал знакомый Бог.
Все свои доспехи Воина снял и в розы побросал
И стоял голым под снегом и тебя спокойно ждал

По полянам Трансцендента, устланным ковром из роз
Я бежал к тебе мой Бог, марафонцем факел нёс
А вдали где горизонт тайны неба обнажал
Покрывался цветом белым бронированный металл

Эти латы и доспехи ни к чему теперь поверь!
Когда снова Королева вышибла в Нирвану дверь,
И смеётся за порогом восходящий...

Писание передо мной,
открыта первая страница;
на улице давно темно,
а мне ни капельки не спится.

Пусть телевизор отдохнёт,
компьютер тоже не включаю,
поглаживая переплёт,
сижу и Библию читаю.

И вижу мысленно: летит
планета в темноте кромешной,
сама пуста, унылый вид,
поверхность водная безбрежна.

"Да будет свет", - и засиял
луч света яркою зарёю.
и - слава Богу! - не объял
его тьмы сгусток силой злою.

И свет Божественной любви
с тех пор горит, не угасая,
как факел...

Давид униженный вернулся
В свой Секелаг, с другой бедой
Не смог он курсом разминуться,
Не ходят беды по одной.

В глазах черно, куда ни взглянет,
Лишь пепелища да угли -
На город Амаликитяне
Напали и огнём сожгли.

Непрошенные гости с юга,
Едва хозяин за порог,
Нагрянули. Лишь пёс напуган
Скулит, что дом не уберёг.

Прознали Амаликитяне,
Уж кто неведомо донёс,
Давид в отъезде на заданье,
Устроили в дому разнос

Оповещённые канальи,
А женщин и всех, бывших в нём,
Не...

Когда человек вдруг теряет глаз,
За ним теряет второй,
Когда его лицом в унитаз,
О притолоку головой,

Когда унижениям нет конца
И лихоманка бьют,
Он вспоминает Бога-отца
И Бога-сына зовёт

И верещит из последних сил,
Персты свои сжав в горсти:
За всё, что в жизни я совершил,
Всевышний, меня прости.

Прости, что голову не сложил
За правое дело я,
Прости, что не по закону жил,
Всевышний, воля твоя…

Призреет Всевышний его, простит,
Невзгод разорвётся круг,
А человек опять...

Согрей меня, я замёрзла от скуки,
Развей туман грустный мыслей, прошу!
Забыла я, как нежны твои руки,
Но образ твой в своём сердце ношу.

Взгляни в глаза, я уже не краснею,
А в горе помни – бессмертна любовь!
Преграды сделали дух мой сильнее,
И моя воля не сломится вновь.

Но всё сменяются дни бесконечно,
И вереницей уходят года!
Только одно неизменно и вечно –
Это любовь, и она навсегда!

Листая старую тетрадь
Расстелянного генерала
Я тщетно силился понять
Как ты могла себя отдать
На растерзание вандалам.
Из мрачной глубины веков
Ты поднималась исполином
Твой Петербург мирил врагов
Высокой доблестью полков
В век золотой Екатерины.
Россия...

Священной музыкой времён
Над златоглавою Москвою
Струился колокольный звон,
Но, даже самый тихий, он
Кому-то не давал покоя.
А золотые купола
Кому-то чёрный глаз слепили:
Ты раздражала силы зла
И, видно, так их доняла...

Залов сияние: балы, приёмы и рауты.
Там, за окном, золотой девятнадцатый век.
К юной графине подходит влюблённый без памяти,
Приглашая на вальс, молодой лейб-гусарский корнет.

Слуги в ливреях, свечи, подсвечники в золоте.
Музыка льётся под своды украшенных зал.
«Мадемуазель, вы безумно прекрасны!» - «Ах, полноте!»
Кружатся вихри в восторге сияющих пар.

Фраки и платья вокруг, разноцветье мундиров.
Слуги разносят напитки для дам и господ
«Мною сегодня получен приказ командира...

Ты только вспомни, Аменхотеп мой!
Три пирамиды в Ахм-Амоне...
Ты приказал рабам в той пирамиде сделать холл,
Что открывает камень лишь секретный код.
Ключ к храму был дарён жрецом
Помеченный твоим,
Моим, Тутанхамона нашего Гербом.

Три ванны, наполнены серебрянной водой,
То жрец дал формулу,
Дарованной богами Нефертити молодой.
Когда бы мы не возродились снова,
Три перстня соеденить, сказать божественное слово,
И сделать омовение одно.

"Тот дар небес, что возвращает память...

Скитаясь в космосе среди глубокой ночи,
Внимая алому мерцанью пестрых звёзд,
Земля всё вертится, сияет и грохочет,
Сменяя мудрую улыбку градом слёз.

Она грустила когда войны рокотали,
Смеялась как по ней ходил Христос,
Земле тепло, когда Любовью обнимают,
И больно, когда людям всё равно.

Её сменяли поколения людей,
То исчезая, то на время возвращаясь,
И строили бессмертное на ней,
А тленное лишь снова разрушая.

И людям, побывавшим Здесь однажды,
Покинуть это место нелегко,
Но...