Бесполезная жертва

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

Не отпускаешь ты меня,
И так же словно сказка снишься.
Я не любил - люблю тебя,
А дни несутся колесницей.

И ничего мне не вернуть,
И бесполезно жизнь проходит.
Осталась радость - лечь заснуть,
Ведь только в снах ты вновь приходишь.

Почему я боюсь просыпаться,
Почему мне так страшен рассвет?
В своих собственных грезах скитаться,
В своих снах обрести свой конец
Мне милее, чем, вновь просыпаясь,
С каждым днем, с каждым часом смотреть
В этот мир. И страдать, улыбаясь,
Каждым вздохом приветствуя смерть…
Я чужой в этом мире, я пленник,
Что жестоко на дыбе распят;
Я угас… Я стою на коленях
Возле призрачных адовых врат…
Мне осталось немного – неделя?
Или час? А потом я уйду…
Для меня остановится время –
Я навеки...

День угасал. Один из многих дней,
Ненужных мне и глупо-бесполезных,
Застывших скучной чередой теней
В глухих подвалах памяти безбрежных.

Встречал прохладой древний погребок
Под сенью постаревшего платана –
В нём часто пил я выдержанный сок,
Вдыхая дым турецкого кальяна.

Кофейный горько-сладкий аромат
Струился, конкурируя с шашлычным.
А скуку терпкий растворял мускат,
Рождая искру чувства в безразличном.

Она пришла ночною темнотой,
Едва заметным полуночным бризом,
Спустилась...

Скучно, однако, скучно…
Всё не о том, не так…
Пафосно, благозвучно
Барствует вурдалак.
Витиевато-глупый
Адский мотив вытья:
Вход через кровь и труппы –
В этом ли буду Я?

Скучно, однако, скучно…
Всё не о том, не с той…
Горестно, но беззвучно
Плачет во мне святой.
Праведно-бесполезный
Райский мотив нытья:
Мир возлюбить, быть нежным –
В этом ли буду Я?

Кафешка – очень тихое местечко,
Странное названье - «Якитория»,
В глаза палю я за словцом словечко,
Можно всё - нейтральна территория.

Летят слова, как выстрел – кратко, ясно.
Метнула. Вдох-выдох, как перезаряд,
Я ухожу, устала я ужасно.
Свет неяркий и кофейный аромат

С горчинкой, как и вся наша беседа.
Да, вопросов много у тебя сейчас,
Но не сумел сберечь ты первоцвета,
И пора платить. Настал расчетный час.

Не надо слов. Довольно. Бесполезно.
Не могу я больше тратить так года...

Вы слышали когда нибудь о СЧэРе?
Известный на стихире персонаж,
стихи читающий в "своей манере",
и следующий, быть может, будет Ваш.

Он ищет низкий смысл во строках Ваших,
корежит Ваше слово и строку.
При этом он себя усердно хвалит,
чтоб "гениальность" была на слуху.

Он говорит на Ваши возмущенья:
"Тебе полезна будет критика моя!
Учитель я поэтов униженья,
твои стихи не могут без меня".

Он мнит себя критическим поэтом,
он избирает из любимых лишь себя,
из Вас он списки...

Кто-то скажет, что недурно,
Кто-то; «Ваше место в урне».
…Правы оба, но больше – второй…

Чтоб по рифме на пуантах –
Не достаточно таланта.
…Однозначно, я слишком тупой…

Улыбается собака,
Если мало сил для драки.
…Может, в жанр клоунады уйти?..

Я по жизни слишком грустен,
В анекдотах не искусен.
…А желанье писать аж в кости…

С неба признанные перья
Усмехнутся с недоверьем:
…«Метит в Гоголи сей малоросс…»

И блеснут из книг харизмой,
Став примером, но и...

Угасшие звезды невидимы глазу,
Они затихают, таясь в глубине.
Беззвучно уже, повинуясь отказу,
Клонясь в вечный сон на космическом дне.

Фотонные слезы они источали
И радостно веяли солнечным ветром,
И мощный заряд они получали
Энергий приветствий когда-то ответно.

Когда-то давно – они молодые
Взрывались экстазами яркого света,
Все привлекая к себе – удалые,
Царствуя ядерно в жаркое лето.

Но вот накатила их звездная осень,
Забрав бодрость, силы – в отлив вдохновенья.
Гордость...

Первого апреля никому не верю.
Верил, очень верил я в иные дни.
В триста шестьдесят четыре
полон был доверья,
Настежь душу с дверью – только загляни!
Заходили многие – робко и смущённо,
Или по-хозяйски, не вытерев сапог.
Наносили грязи, ругались возмущённо,
Плакали в жилетку, пили пьяный сок.
Мало кто и радовал встречною открытостью,
Удивлённой радугой и ручьями глаз.
Вот лапшу мне на уши
с осторожной хитростью
Поварята вешали много-много раз.
Были и такие гости дорогие...