Бесчувственности речи

Калька

Взвиваясь над назойливой толпой,
Стандарт сбывает крашенный Меркурий,
И дракул заражают красотой
Фигуры пустотелых дев и фурий.

Заверченные в глянец до плечей,
Сиреневою матовой прокладкой
Обжатые, глядят, и нет прочней
Уз ситцев кружевных изнанки гладкой.

В зерцалах бельеносных тьмы скелет
От пола источается, лелея
Гофриры лядвий меловых, паркет
Скользит крахмально с пудрами келея.

Венеция – обманутых юдоль,
А мы зане храним ее зерцала,
Чтоб вечная танцующая моль...

Ведал направлениями и способами, (констатиро-

вал смерть), страховал души, а ему говорили по-

слушай, как надо, молчал, больше (оценивал глуп-

ость,( организовывал экскурсионные поездки в

шамбалу и на острова пэнлай, онлайн, отвечал

на вопросы по скайпу, (как жить дальше) и как

можно меньше фальши, допускать в общении с

самим собой, как и куда девать мыслей рой, (ос-

тановка внутреннего диалога, без избытка выпи-

того грога, периферического зрения фишка, где...

Мы разные и нет — и нет плохого в этом,
В том, что иначе видишь и чувствуешь чем я.
Что в слов одежду речи, чужой тебе одета,
В стихах моих и песнях, о счастье мысль моя.

Племён на свете много и нет ненужных наций,
И нет плохих и вредных, и лишних языков.
Имеет право мысли, свои подумав, каждый,
Сказать, одев в одежду, из речи родной, слов.

Глуп тот, кто зло лишь видит, в чужом и непонятном,
И ненавидит слОва, из речи чужой, звук.
И убедить такого, не сможем мы в обратном,
Ведь он...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...

Готовы ль, Вы, Читатель Мой..., нежданно,
на Свет Иной собраться..., ненароком ( ? )...,
чтоб там, витая, всуе, постоянно...,
по сути, ощутить себя Пророком...,
вне Моисеев, в призрачных скитаниях...,
Евреев..., словно в сказачной пустыне...,
Христа..., в каких-то, там, его стенаниях,
чему балбесы молятся, поныне...,
блаженство обретая во Плебействе...-
Гони, судьба, «чужое» шарлатанство! -
Зато, своё...- и пусть, оно, в злодействе,
воспринимай за благо...- постоянство ( ! ),
где...

За ересь рифм взошедшим на костры,
Узревшим в зеркалах судьбы поминки,
Вотще постигшим правила игры,
Великодушно возлюбившим цинки;

Пытавшимся в пустой размер облечь
Веселье черни и пророков мрачность,
Пусть будет эпитафией вам речь
Поклонных дней, их темная прозрачность.

Ан солнце закатилось на века
В очах богоподобного Гомера,
Хромает всяка новая строка
И зрящих расхолаживает сера.

Но пройден до тройной развязки путь,
Повержены тираны поколений,
Нельзя теперь и в сторону...

I
Для отрока, в ночи глядящего эстампы,
За каждым валом - даль, за каждой далью - вал.
Как этот мир велик в лучах рабочей лампы!
Ах, в памяти очах - как бесконечно мал!

В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,
Не вынеся тягот, под скрежет якорей,
Мы всходим на корабль, и происходит встреча
Безмерности мечты с предельностью морей.

Что нас толкает в путь? Тех - ненависть к отчизне,
Тех - скука очага, еще иных - в тени
Цирцеиных ресниц оставивших полжизни -
Надежда отстоять...

В старой низенькой избушке,
На краю лесной опушки,
Жили бабушка и дед,
Жили в мире сорок лет.
Вдруг, их миру вышел срок,
Бабка кажет холодок,
Каждый день идёт вразнос,
Деду шлёт поток угроз,
Машет скалкой перед ним,
Взглядом жжёт его своим.
Дед с печи и не слезал,
Бабку он не понимал.
Шли денёчки чередой,
Дед забыл уж про покой,
И не знал он, наперёд,
Жизнь иная бабку ждёт!
Вот однажды, в ранний час,
Бабка кажет слов запас,
Ни секунды не молчит,
Взором огненным искрит.
Дед с...

Ф……. молвил речь, трёхпала, и опустил своё
забрало:
- Русланом буду я, авось, никто и не заметит,
гвоздь и самозванца приголубит, Людмила б
(аба)….. и полюбит, ей всё едино лишь бы был,
кощей иль Черномор прекрасный, а лучше ви-
тязи его и молоды они и разны, и не наскучат,
…несуразны, лишь строки, (стих),сказанья пепел,
сожжём его, коль не приметил и не увидел бран-
ных слов, всё по-другому, без основ…
***
Кто без греха? И все мы рядом, идём
шеренгою парадом и крокодилы, и...

Ай-я-яй, ой-ё-ёй, ох-хо-хо, брысь и эй,
Междометий* всегда, было в мире полно.
Эге-гей, угу-гу, прозвучит средь людей,
И для всех языков, равнозначно оно.

-«Не шумите вы — тсс...сы....»
Шепчут: - «Спит ведь малыш.»
Хам в ответ сквозь усы:
-«Чо...оо?.. Отседова — кышь!»

Угу-гу, утю-тю, ля-ля-ля, бля-бля-бля,
Междометий разгул, в сёлах и в городах.
В спешке кто-то упал и в лицо бьёт Земля,
И понятно для всех, вскрикнет громко он: - «А-ах!»

Цып-цып-цып, фу-фу-фу, о-о-ох, а...ааап...