Бери

Холодною волною одиночество
На сердце юное накатывает вдруг,
Ни жить, ни умереть уже не хочется,Донельзя опротивел мир вокруг!
И жутким, ледяным прикосновением
Из сердца выпила все соки БОЛЬ…
Одно желание сейчас – забвение,
Какая к черту жизнь, друзья, любовь…
Боль отдается страшным холодом в душе,
Нельзя вдохнуть, нельзя пошевелиться…
Летит в окно шкатулка Фаберже,
За ней фотоальбом, там лица, лица…
Друзья, знакомые, родные, все…
О нет! О стенку разбивается фарфор!
И пусто, горько...

Нас встретил солнцем и теплом
Старинный город с куполами,
С садами над седым Днепром,С каштанами и тополями.

Оживший вновь после войны,
Дышал он мягкой чистотою
И после северной зимы
Пленял покоем и весною.

О нём всегда мечтала мать,
Как о каком-то светлом крае,
А мне ни думать, ни писать
Не хочется об этом рае.

Нам дали комнату одну
С соседями в квартире новой,
Но с ними вечную войну
Вести мы были не готовы.

От постоянных передряг,
Скандалов, жалоб, пересудов
Подкрался...

Я для тебя лишь похоти твоей причал
Я на вопрос свой не услышала ответ
Лишь помню,как ты вслед мне пркричал:"Солнышко!Купи мне сигарет!"
Я застегнулась.вышла не спеша
Соседи так взглянули на меня
Но помню ночью ты мне на ухо дыша
Сказал,что вечно будем ты и я...
Я волосы закинула назад
Одернула пониже юбку
Никто,наверно,в том не виноват
А люди думали,что я лишь проститутка
Но ты меня скрываешь здесь,а я
Устала от колючих фраз
А в этот раз спросили у меня
Беру я сколько у тебя за...

Весь этот Мир залит слезами,
Застывшей кровью, грязными словами,
Пусть говорят, что я не знаю этот Мир,
Поймите, деньги - это не кумир!
Быть может вам они нужны конечно,
Берите столько, чтобы перед собою
не быть грешным.
Ну что, вкусили сладость?
Вы готовы! Забрали денежки тебя в свои оковы!
И с каждым разом денег не хватает,
Тобою алчность уже овладевает…

Я рисую Любовь на замерзшем стекле,
Лепестков облетевшей осины...
Первый цвет для Надежды,
Он в небе парит одержимо небесно - синий...
Цвет второй ,он подарен сосной навсегда,
С золотистым отливом зелёный,
Это верности цвет не разрушат года,
Расстояния в счет не берем мы..
Для любви я надену берёзы цвет,
Сарафан голубой с серебристым,
И кокошник в котором жемчужин след
Говорит о любви моей чистой...

Как тяжело и больно понимать,
Что человек, которого любила,
Кому готова была все отдать,
И чьи слова так бережно хранила,
Сказал: «Хочу поговорить с тобой
О том, что нам пора расстаться».
Я чувствую, что в миг любой
Готова броситься, сорваться.
Бежать подальше, далеко,
Чтоб никогда его не видеть!
Пускай сейчас мне нелегко.
Меня не хочешь ты обидеть?
Чем? Извиняешься за что?
Тебя я в чем-то упрекаю?
Как объяснить тебе мне то,
Что в сердце тщательно скрываю?
По сути, ты не сделал...

Заливал любви пожар,
чуть не утонул,
я к берёзе привязал
душеньку свою,
а себя приколотил
рядом на сосне,
и, как будто бы убил
всю любовь в себе,
но прошёл девятый день,
расцвела душа
алой розой, а за ней
тихо, не спеша,
появилась и любовь,
в облике Христа,
и, конечно же, без слов
я креститься стал,
и, сорвавшись, убежал,
так не может быть,
я любить уже устал
и устал так жить,
но любовь всегда права,
спорить не берусь,
безответная она,
вот такая грусть.

Едва над Кармелем луне воссиять,
Два облачка дружных выходят гулять.
Плащ белый его весь расшит по краям,
На шляпке ее с позолотой поля.

Откуда явились? Куда держат путь?
Из Дана в Бер-Шеву возможно идут?
Кинерет покинув, быть может, с рекой
Плывут к Морю Мертвому? Пой песню, пой!

Едва лишь над домом луне воссиять,
Два облачка белых выходят гулять.
Прекрасно так в сумерках просто шагать,
Идти, да идти, только чтоб не стоять!

И вот письмо Тебе пишу и рассказать уж я хочу,
Немножко о себе в прикол, чтоб Ты запомнила закол.
И биография моя Тебе понравиться не зря,
Историй пару расскажу, да Ты не высмей меня в лжу.
Родился чисто, без приколов, малыш без всяческих обломов,
Вещь, правда, была тут одна – большая была голова.
Проблема это не была, ведь мама – врач же у меня,
И вот украли из больницы, на солнце вынесли как птицы.
И пару раз я так лежал, да понемногу здоровал,
Его лечебные лучи согрели душу от тоски...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...