Белым-бело

Две белых лилии на ухо мне шептали,
Роняя слёзы на моём окне,
О том, что будет с миром, с солнцем, с вами,
Когда меня не будет на земле...
Конечно, я не ангел. И не скрою,
Что им я не была и не хочу им быть.
Свои ошибки я смываю кровью,
И то вам, увы, не изменить.
Я перед НИМ отвечу по заслугам,
Пусть лилии роняют слёзы вновь.
Но утешать не станем их, подруга,
Ведь это не роса, ведь это кровь...

Я похоже,опять полюбил ,
Выхожу в ниглиже на балкон.
Улыбаюсь, как какой-то дебил,
Замерзая без тёплых кальсон.
Вспоминаю нежный твой взгляд,
Поцелуев твоих сладкий вкус.
Куда же кальсоны девались опять?
Ладно, ночь уже, до утра обойдусь...
Ты одна у меня, поверь,
Я люблю, поверь, лишь тебя...
Вспомнил! Я их повесил на дверь,
Обрели, чтобы свежесть белья.
Таких кальсон теперь не купить,
Их ещё мой прадед носил.
Что ещё я могу полюбить?
Но, похоже, я опять полюбил...

Был на концерте, и всё рассматривал.
В душной гробнице нервничал зал.
Медные трубы струнные скрипки,
Ударные тарелки жуткие улыбки.
В белом зале, в чёрном скрипач.
Играет медь фанфары и плачь.
Последний аккорд выплёвываю в пол,
В голове тяжёлый сон и неприятный урон.
В теле тоска не люблю дирижёра,
Палочки взмах в унынье приводит.
Железные струны, их звук леденеет,
Прекрасный зал эти скрипы лелеет.
Есть залы хуже, где красоты не нужно.
Где не парадно, но где отрадно.
Там жёсткие...

Тебе пишу из зимних дней
под треск в печи поленьев старых,
заснежен всякий путь ко мне,
в шагах и мыслях - он немалый.

Покой здесь властвует сейчас,
кисельных берегов он гуще,
но утомляет каждый час,
когда иной, с тобой, упущен.

Отмерен срок до января,
недели катятся под гору,
ещё чуть-чуть, откроют взору
год новый, и его заря

нежданной свежестью пленит,
мир охлаждённый приукрасив,
и вдохновенный ляжет стих
на белый лист, что так бесстрастен.

Мама сегодня все утро стирает,
Доченька маме стирать помогает:
Вешает ловко
Белье на веревки –
Девять рубашек,
Восемь штанишек,
Двух чебурашек,
Трех плюшевых мишек,
Четыре косынки,
Для куклы ботинки,
Чулочки-носочки –
Для мамы и дочки.

Пусть скорее сохнут!

Я стою у тына дачи.
Отцвела в садах сирень.
Весь плетень иззабиячил
Синеокий паутень.

Вкруг ватага петушачья
Разноцветная идет.
Моет ивушка висячьи
Ручки веточки у вод.

Стайка злаков тайнобрачных
Водит стройный хоровод.
Дуб кряхтит пузатый, мрачный.
Все гудет, цветет, поет

Дух вокруг медовый, смачный.
Тишь, безоблачно, тепло.
Вдруг комариков кусачих
Войско целое нашло.

Потянулся дым табачный.
Муж не курит. Кто? Сосед?!
Что живёт напротив дачи?
Так...

Цветёт сирень на берегу
Реки широкой и просторной.
Забыть любовь я не могу,
Хоть и по-жизни одинокий.

Хожу на берег той реки,
Сижу под белою сиренью.
И вспоминаю счастья дни,
Но их покрыло уже тенью.

Пока не встречу я её,
Свою вторую половинку.
Ко мне так счастье не придёт,
И жизнь порвётся словно нитка.

Уже идут к закату дни,
А я всё странствую по миру.
Мне не найти большой любви
И ждать её уже нет силы.

Но всё ж к реке я подойду,
Всплакнём с сиренью снова оба.
Спою ей...

Снимите Христа с распятья!
Он Живой! И Он среди нас!
Наденьте белые платья,
Светильник Его не угас!

Храните Его Ученье,
Несите Добро и Свет.
Духовных начал ступени
Пусть будут началом Побед.

И мира порочного нити
Растопит сияющий Свет.
Храните Христа Ученье,
Утверждайте Его Завет!

За окном пространство белое.
День не весел, не угрюм.
Я живу. Я что-то делаю.
Я во власти новых дум.

Льётся свет берёз безлиственных.
А в прихожей темнота.
Лишь горят глаза таинственно
У безмолвного кота.
8 февраля 2011 г.

Лениво плывут облака.
Щекочет их ветер, слегка.
И вот улыбается чудь
Средь белых кудрей, криво чуть.

А сверху дельфинчиков ряд,
Как будто, весенний парад
Объявлен сегодня на миг.
И нет уже строя, есть лик,

Мадонны, а может, мечты -
Увидеть родные черты.
Лохматый котёнок хвостом
Вильнул и представился псом.

Несут облака чудеса
Для тех, кто глядит в небеса.
Вот контур сердечка притих.
Щелчок, новый кадр. И стих.