Белые берёзовые чащи

За берёзовою далью,
Желтолицые луга,
Наполняются печалью,
Стылой речки берега.

Пахнет прелью и грибами,
По низинам стелет сырь,
У деревни, за стогами,
Притулился монастырь.

Купол церкви на горушке,
Манит светом и теплом,
У болотины лягушки,
Хороводят под дождём.

Вянут рощицы и травы,
Одинокий жёлтый куст…
Золотая грусть державы,
Золотая моя Русь.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

О судьбе разговоры уже не влекут -
вспоминается чья-то вина,
зацепился за веточку неба лоскут
и трепещет в проёме окна.

Не озлобились, живы, не стали грубей,
не горюй, а уныние - грех,
белизною пометил виски, голубей
и берёзы растаявший снег.

Не вздыхай, нам апрельские ночи вернут
всех ушедших в красивые сны...
на берёзовой веточке неба лоскут,
улыбнись - это вымпел весны.


Валерий Мазманян

Хранит июльское тепло
загар листвы в притихшей роще,
что отцвело, то отцвело -
давай смотреть на вещи проще.

Гудит берёзовая медь
о том, что мы ночами просим -
нам так не хочется стареть,
приди немного позже осень.

Алеют на щеках рябин
до снега поцелуи лета,
приносит грусть кто нас любил -
такой обряд, и ты не сетуй.

Останешься красивым сном,
и осень жизни неизбежна...
а у того, что мы вернём,
цены уже не будет прежней.



Валерий Мазманян

В тишине чащ, где сказки дремучесть,
Заплутала мечта в дымке сна.
В грёзах лёгкость испив и воздушность,
Обо мне позабыла она.

А я с нею, душою был лёгким,
Во мне вера её в свет была.
Но был путь, к нам наивным, жестоким,
Потому, мечта в сказку ушла.

И душа зябнет, в ней грёз вчерашних,
Мир не могут согреть огоньки.
Ну а мне в сон дремучести чащи,
Хода нет из объятий тоски.

Провожая меня глядел слепо,
Дом оставленный мной, тьмой окна.
А над ним, дождём плакало небо,
Размывая...

Я истины все чаще замечаю,
Чтоб осознать прошло немало лет.
Общаться лучше за столом и с чаем,
Чем с пачкой ядовитых сигарет.
Я буду с вами крайне откровенным,
Кому-то нужно жизнь перелистать…
Тем, кто сейчас ведет иглой по венам
Есть однозначный смысл перестать.
У наркоты не выиграть сраженье,
И если вы еще не улетели,
Прошу сменить самоуничтоженье
На вечный кайф с любимыми в постели.
Нас убивают вредные привычки.
То пьем, то курим, то глотаем гадость,
Как будто ищем для души...

Ты заставляешь мое сердце биться чаще,
Ты заставляешь думать о тебе...
Непрошенно врываясь в сновиденья,
Запутывая все в моей судьбе.

Порой с трудном могу я подобрать слова,
Чтоб выразить предельно точно мысли,
И не спасут меня ни полотно, ни кисти...
Рисунок мой, уж слишком будет прост.

Ты заставляешь моё сердце биться чаще.
На шее сердцу в такт, ритмично бьётся кровь.
Ты - самое большое в мире счатье,
Ты - вдохновенье и моя любовь.

Поучали дерзкий Нрав,
Справедливости поправ: -
«Прав не тот, кто просто прав,
А кто имеет больше прав!»

Заосенилась слезами,
Закручинилась ненастьем,
А потом, укрывшись льдами,
В снах листала лета счастье.

Там в приветливых картинах
Разноцветные палитры.
Здесь же белый мир в гардинах,
Что из снежной ткани сшиты.

Припев:
Эта белая зима!
Снежно-белая затея!
Снегопадов кутерьма,
Горесть песенно-метелья!

Стужей белый свет прошит!
Только белое повсюду!
Одинокий мир души
Очень хочет верить чуду!

2
Засияла куполами,
Лишь проснулось в небе солнце.
Как тебя не обрекали,
Прячешь...

На белом снегу, на белом,
Полоскою цепь следов.
Всю ночь метель песни пела,
О прелести белых снов.

Снег первый недолго чистым,
Был там, где живое есть.
С утра кто-то шагом быстрым,
Что жив он, напишет весть.

Рядами домов коробки,
Вдоль улицы в городах.
День будничний, всюду пробки,
Людей мир всегда в делах.

Лишь здесь у нас, на окраине,
Жизнь тихая — благодать.
Двор формой не очень правильный,
На нём старины печать.

А снег белый-белый очень,
На нём лишь один след — мой...

Не торопливо — ползёт минута,
В окошке белый — лес меж домов.
И рано утром — весь мир как-будто,
В объятьях белых — волшебных снов.

Шалит погодой, февраль-проказник,
Сегодня — снегом, вчера — дождём.
И утром белый — мир дарит праздник,
И веселее — жить в светлом, в нём.

Морозный воздух — зима дохнула,
И превратился — дождь в снегопад.
Под снега пледом — земля уснула,
А лес вновь белый — одел наряд.

А гор верхушки — снегов папахи,
Одев, белеют — к себе маня.
Взбодрив морозцем...