Белоснежный ковёр

Поставили у ямы и очи завязали…
И ждут, что смертник скажет последний в жизни раз.
А он взглянул на солнце завязанными глазами.
Нашёл его. Сказал врагам:
-Сорвите тряпку с глаз.
А ну, сорвите тряпку! Я заявляю ясно,
Что я пред красным солнцем ни в чём не виноват.
Я вижу это солнце сквозь чёрную повязку.
Сто тряпок накрутите, но не убьёте взгляд!
Глаза мне развяжите! Хочу глядеть на солнце.
Всегда любил я солнце и ненавидел мглу.
Мир для меня навеки уснёт и не проснётся,
Но пусть в...

Пустая улица. Один огонь в окне.
Еврей-аптекарь охает во сне.
А перед шкапом с надписью Venena,
Хозяйственно согнув скрипучие колена,
Скелет, до глаз закутанный плащом,
Чего-то ищет, скалясь черным ртом...
(А.А.Блок)


Туман. А за углом аптеки
две тени делят пузырёк.
В нём жидкость плещется, с наклейки
глядит весёлый черепок.
И перекрещенные кости
того гляди и ниспадут,
и по брусчатке снова в гости
в морг Лизаветки побегут.
Ямщик упрятал нос, он видит
как сей кошмар свой час...

Я не нужен стране.
От чего ж так цепляюсь за долы?
Я не нужен стране.
От чего ж взгляд и горек и зол?
От чего мои «книжки» глядят,
лупоглазятся с полок?
Пока я упираюсь локтями
в обшарпанный стол.

Пролетаю с шипением, метеорю,
срубаю планеты.
Во вселенной дыру от усердия
протёр, пропорол.
Но напрасно я жду от пробитой
вселенной ответа,
упираясь костяшками в белый
обшарпанный стол.

В этом мире, где каждый
бежит и считает,
где Господь разделил с интересом
на расы и пол...

Шумит июнь своей листвой,
шумит без всякого значенья.
И облака над головой
спешат до точки назначенья.

И подражая облакам,
пух невесомый тополиный
вздымает взбалмошный канкан.
И день течёт беспечно-длинный.

Ах, как обманчиво всё тут,
где неизбежны перемены!
На тополь снега наметут
и не почувствует подмены.

Пушинки упорхнут гурьбой,
сорвутся яркие одежды,
И будет он стоять седой
под хмурым небом, без надежды.

Но он – не мы, к весне другой
вернётся свежесть первой пробы...

Глаза. Из далекого прошлого, юного лета.
Ресницами жизни опущен доверчивый взгляд,
Но пенной волной увлекает в любовь Афродита,
И душами чайки над морем счастливо парят.

А море играет, то ласково, трепетно, нежно,
То яростным штормом--холодной волною обдав,
И мечется, мечется чайка крылом белоснежным,
Касаясь тревожной волны серо-пенных кружав.

Но штормы не вечны, рассветами падают зори,
Лучами прощенья её отогрев между скал.
И снова она над просторами синего моря,
Над гладью...

Наверно, ждешь сейчас, что вылью боль свою
На белоснежные бумажные равнины,
Но, как и прежде, воскресаю и пою,
Объединяя сущность тщетную мою
С фундаментальной краской мировой картины.

Оно растоптано, непонятое я,
Что так пугало всех игрою превращений…
Но, как и прежде, раздается песнь моя,
Перекликаясь ночью с трелью соловья,
И лечит душу мне мгновеньем ощущений.

Все так же светит солнце в небе голубом,
Тебе, строка моя, беззвучно улыбаясь,
И мир непонятый, в котором мы живем...

Серебристая грусть
Разлилась в предрассветном тумане.
Оголившийся куст
В белоснежном куржавом обмане.

Бледный свет фонаря,
Как маяк, заплутавшему взгляду.
Посреди октября,
На покров моего снегопада.

Снег засыпал следы
И не видно черту горизонта.
Затерялся в пути
Образ твой, очень зыбкий и тонкий

Солнца радостный луч,
Разорви покрывало тумана.
Память, стихни, не мучь,
Пусть затянется поздняя рана.

Одиноко шагать,
Отмеряя минуты и годы.
Так мечтали – летать.
Но Тебя...

Где застыл теплый мед солнца,
Где шумит прибой одиноких лугов,
Собирай мой воздух
Нектаром губ,
Собирай мой воздух
Ожерельями рук,
Средоточием взгляда, что вобрал
Влаги тенистой лесной
Родниковый кристалл,
Дождь ключевой…
Собирай мой воздух
Белоснежным сном,
Розовым садом души,
Сердца рассветной свечой…
Я там брожу крылатой весной,
Летом палящим, осенью спелой,
Зимней вьюгой горных вершин.
Влагой тенистой прольются леса,
Свежим дыханьем расстелется дождь,
Будь мне сестрой...

Там, за горизонтом, - острова.
Радуга меж ними в синем небе.
Холод их касается едва.
Горести давно уплыли в небыль.

Там, за горизонтом, - облака,
Лёгкие, пушистые, цветные.
Красками заморскими слегка,
Сильфы их окрасили, шальные.

Там, за горизонтом, - песнь ветров
Радостью струится безмятежной.
И на шелест золота песков
Брызжут нимфы пеной белоснежной.

Там, за горизонтом, - чаек крик
Сердца сон мечтою разрушает.
Волны изумрудные на миг
В жажде – с небом слиться - замирают...

У меня неизбывное горе –
это вам не пустые слова:
мне не снится ни южное море
ни банановые острова…

А бывало, почти засыпая,
и, руками легонько взмахнув,
я над ними как птица летаю,
свою душу мечте распахнув.

...Над лагуною блики мелькают.
Небосвод бирюзов и высок.
И волна терпеливо ласкает
белоснежный горячий песок.
И зелёные пальмы корнями
к изумрудной воде подошли.
Крабы весело машут клешнями
на белеющий парус вдали.
И закат горизонтом целует
уходящий безоблачный...