Белое поле

Лебедь белая, злая птица,
Унесла радость на крыле.
И всю ночь мне опять не спится,
Заблудился мой сон во мгле.

В уме мыслей толпится множество,
Большинство из них не нужны.
Меркантильности в них убожество,
Чувство горечи и вины.

За окном, город спит огромный,
Словно каменный, тёмный зверь.
Он затих, притаился словно,
Словно ждёт, что открою дверь.

Где-то там, на его окраине,
Заколдованный лес, а в нём,
На дне озера в доме каменном,
Моя радость спит крепким сном.

Птица...

Немного отняли у тебя, если не взяли души.

"Пока смерть не разлучит нас..".



Пронзительным "о если" напишу:
А был ли день, и ночь ли это?
В оброненной строке рассвета,
Оборванное подниму...
И день, и ночь твоей горячей крови...
Не досчитаюсь в ней однажды дней,
Где поцелованным и выбранным любовью
Идти сквозь равнодушие огней.
Сквозь строй метелей и усталости дорог,
Где цвет потерь и вечер темно-синий...
Вкус памяти как - нежности глоток,
И звук стеклянный в белой флейте...

За окном, кисейной занавеской,
Снегопада белая вуаль.
В расставанье, став слова повесткой,
В нашу жизнь, несли тоску-печаль.

Снег был чист, как детская наивность,
Как она, измазан был людьми.
За спиною, скрипнув, дверь закрылась,
Ты печаль, нам сердце не томи.

Жизнь то студит, вьюги белым буйством,
То погожим, приласкает днём.
То как льдом, тревоги тронет чуством,
То согреет, радости теплом.

На щеку, упав снежинка пухом,
Тает став, холодною слезой.
Ты не верь, молвы лукавым...

В подвенечное, белое платье
Одевает Россию Мороз
Как прекрасна невеста, прекрасна
Только что-то жених не идёт
Тот единственный, кто в ней увидит
Не служанку и не рабу
Тот единственный с кем она будет
Не во сне счастлива - наяву.

В подвенечное, белое платье
Одевает Россию Мороз
Как печальна невеста, печальна
Как давно жениха она ждёт
Тот единственный, с кем она будет
Вечно юной красавица
Тот единственный, кто не осудит
И кому давно нравится.

В подвенечное, белое платье...

Речка чистая, над речкой
перекинулся дугой:
половинкою колечка, мостик, с бока на другой.

Заигрался ветер в косах
тёмных девичьих волос.
На глазах реснички в росах,
за ресничками вопрос…

Ты скажи девчонке речка,
как ей мостик навести
и связать сердца колечком,
и любовь не упустить?

От реки летел цветочек
в ситец розовый одет.
Знали речка и мосточек,
знали трое, в чём секрет!

Обвален, мелок – явно русский,
Оплыл, замшел от времени окоп.
Порос травой густою бруствер.
Анфас к нему оскален дойче дот -

Былою силой грозно дышит,
Глядит в упор провалами бойниц?
Как будто, посвист пули слышен,
Среди травы, сквозь щебет мирных птиц.

Так, словно снова кто-то грудью,
Стволы закрыть готов в сей смертный час.
Разрыв! Рывок, сквозь трупов груды…
Пронзён пунктиром пулеметных трасс.

На нити фронтовой колючки
Глядят мертвО, остывшие глаза,
В руке зажат от дома...

На темно-рдеющем полотнище вселенной,
Среди пришитых криво маленьких частиц
Сквозь тени, задевая грозди небылиц
Сверкает жизнь твоей мечты проникновенной

Скользя, лучи летают в коридорах вневремен,
Захватывая истину и мысли – все из неоткуда,
И вдохновенье поглощая из души вселенской груды
Готовы к воплощенью не родившихся имен,

Когда-нибудь сей свет заглушит все неслышимые крики,
Когда-нибудь прорвется он из тесной пустоты,
Разрушив временные рамки и мосты,
Когда-нибудь создаст...

Наш острый клинок,
С небесами говорит,
Забыв об огне.

О чем печалиться,
Зачем переживать,
Святым известна наша жизнь.

играла музыка в тиши безлюдной
то был чабан-игравший на дуде
с такими ритмами совсем не трудно
уж сорок лет прожить наедене.

играет ветер под ансамбль другу
он здесь один как тот которому играл
с такими ритмами совсем не трудно
уж сорок лет мотив он не слыхал.

они играли песни речке горной
играли ночи что так тихою была
уж сорок лет играют безукорно
прекрасна музыка и зачем слова.