Бело-красной

Белым днем чернеют ямы луж,
Солнышко за тучами тужит,
Жухлый лист холодный ветер кружит...
Это Осень на Зиму ворожит

белым светом затмило сознанье...
Наважденье.... пред взором преданье:
Не надейся, не зови, не плачь....

Белые мысли пушистые,
Кружатся девственно-чистые,
Небом самим нарисованы,
Не ощутить невесомые.

Словно снежинки кристальные,
Что от дыхания таяли,
Встретившись с первым признанием,
Страстью весенней изранены.

Где вы, посланницы севера,
Сна перламутрово-серого?
В жарких объятиях канули,
Стали прозрачными каплями,

Что на ресницах в смятении
Бросили вызов сомнениям.
Плачете по безвозвратному
Или судьбе новой рады вы?

Брызгами стали жемчужными,
Холоду прежнему чуждыми,
И...

Снег обрушится в ночь,
В чрево времени граней рассудка...
С безымянного склона летя,
Белизной озаряя твердь.
В полом отблеске слова к существующей коже
Снег прижмется губами и тихо обронит речь...
Я вернулся сказать тебе,
Что горизонт безлюден,
Не уйти в полутьму, как и к смерти не привыкать...
Нас лечили чумой, нам приставили к имени сутки,
В нашем пепельном горле
Голос сердца учил выживать.
Говори, говори! Не смолкая ни на минуту...
Время в оба конца
Будет знать, что ты еще жив...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Раз в прекраснейший денёк,
Аккурат в серёдке
Объявился,вдруг, конёк
В городской слободке.
На коньке сидела баба
И от ужаса дрожала,
Мало что соображала
И шептала людям слабо:
Помогли той бабе слезть
И молитовку прочесть.
-Волк мне встретился в дороге,
Унесла едва я ноги!
Волк дорогу преградил
И оскалившись спросил:
-Кто такая? Что везёшь
Без ответа не уйдёшь!
-Я ж от ужаса дрожу,
Щас,родимый,доложу,
К Красной шапочке скачу!
Сообщить,что заболела
Её бака -тётка Вера,
Что на...

Вжимая голову в плечи,
Дрожа от холода,
Я шла по улицам ночным
Чужого города.
Меня колотил озноб,
Свирепо выла метель,
И я набрела на гроб,
В котором лежала тень.
И я побежала прочь,
Пытаясь бежать на свет,
Но тут-только чёрная ночь,
Тут только лишь белый снег.
Мне стало всё ясно по спору
О дуализме вещей-
По белому,белому снегу
Течёт моей крови ручей

Спи… не надо бояться.
Я буду с тобой до конца этой Ночи…Во все Ночи.


1.
Даю вам язык, чтобы говорить.
Даю вам уши, чтобы вы услышали.
Даю вам кожу, чтобы вы чувствовали.
Даю вам глаза, чтобы вы искали.
Даю вам ноги, чтобы вы следовали за ощущениями.
Даю вам сердце, чтобы вы вспомнили.


2.
Черные шифры кем-то забытых скрижалей.
Строки, как Гения тени бегут по листу.
Гений, диктуйте. Ну что же Вы замолчали?!
Гений, диктуйте дождем, чтоб унять пустоту.
Ваши же губы - цветение...

Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою я перед вами, словно голенький,
Да я с племянницей гулял с тетипашиной,
И в «Пекин» ее водил, и в Сокольники.

Поясок ей покупал поролоновый,
И в палату с ней ходил Грановитую,
А жена моя, товарищ Парамонова,
В это время находилась за границею.

А вернулась, ей привет – анонимочка,
На фотоснимочке стою – я и Ниночка.
Просыпаюсь утром – нет моей кисочки,
Ни вещичек ее нет, ни записочки,

Нет как нет,
Ну: прямо, нет...

Моя Родина, перманентно беременная революциями,
Не понаслышке помнящая кислый запах пороха, водки и щей,
Изрыгает в историю вождей, транспарантов поллюциями,
Сегодня - милости просим на трон, ну а завтра, извольте – взашей.

Вековой мостовой, куражащейся над односезонным асфальтом,
Пившей дожди, бензин военных парадов и кровь убиенных стрельцов,
Чью спину массировали сапогами, шинами, школьными вальсами,
Еще прочувствовать миллионы пар обуви будущих мертвецов.

У расстрельных команд не...