Белее снега крылья

Серебристой белой чистотой
Тот мир на небе отражен
Души моей земной покой
Сомненьем частым окружен
Открыты двери в бесконечность
В прохладу звёздной тишины
Там за порогом встретишь вечность
Растаяв в тонком мире красоты

Что между черным цветом и белым,
Безцветие, пропасть, пустота?
Разгадка этой тайны скрыта дымом,
И не открыта нами за многие века.

Что ищем мы, не знаем толком,
Какую цель преследует мета,
Ее конец мы видели лишь мельком,
А может это ложь и клевета?

Судьба нас награждала даром,
И открывала иногда запретные врата,
Мы дрались, мы не слабели духом,
Мы не стихали до шипения ропота.

Стыковка нетелами
хлопко-шелковыми трусами
в которых стонут канарейками
души душеньки сердца
сейчас они как маца
совсем-совсем без вкуса
в этих тряпочках стыда

ну зачем же вот зачем же
ты большое свое сердце
затолкал в хлопчатые трусы
волосы на сердце так густы

ах зачем же вот зачем же
клитора припухший голос
запечатала я в импортный шелк
бьет колотит тело ток-ток-ток

одёжки наши как железный занавес
как пинкфлойдова стена
хочешь взять меня –
возьми меня
вот я...

В санатории на танец
Я мужчину пригласила.
В вихре вальса с ним кружились
И тогда его спросила:
«Вы не знаете, как долго
Бар работать будет местный?»
«Я не курю и пить не буду,»-
Ответил мне мужчина честно.
Я растерялась, с ритма сбилась.
Да что творится в мире этом?
« Я вас на танец пригласила,
В бар не звала я Вас при этом».
С тех пор мужчин на белый танец
Я приглашать остерегаюсь,
А то решат, что посягнуть
На честь и деньги их пытаюсь.

Я звуки извлекал всегда в миноре,
Когда куплеты выл на весь квартал,
Когда вопил про дружбу в детском хоре,
Когда с высокой сцены рок визжал.

Но что-то вдруг с годами надломилось,
Махнул на всё дрожащею рукой.
Не в радость метры, терции не в милость,
Лишь горечь с неприкрытою тоской.

Сломал гитару, продал барабаны,
Сорвал, скурил и выблевал вокал.
А дальше – водка, шлюхи, рестораны,
В которых неизвестно что искал.

Но разве песню горечью отравишь?
Усядусь вновь за старенький...

На белом шёлке я напишу стихами
Об одиночестве очередной куплет
О тоске, столь властвующей ночами,
С поддельной ксивой, уж немало лет,
О надежде, прилетающей со снами,
С нереальной силой – сей памфлет
Расскажет откровенными словами
О незабытом привкусе ушедших лет,
О страсти, разлетающейся лучами,
С непокорной вязью всех семи бед,
О любви, с раскалёнными сердцами,
С осью клятвенной дать верности обет,
О радости, прибывающей с ручьями,
С весенней тиной стремнинных рек,
О малости...

Нет чёрного и белого,
Дрожащего и смелого
Есть синтез недоспелого
И зрелого - ТЕБЯ!
Нет труса и бесстрашного.
Лжеца и беспристрастного
А есть минимум Нашего,
При максимум СЕБЯ.

Есть что-то неизвестное,
По-грешному – безгрешное,
Конечно - бесконечное,
Такое вот, как ... Я!
И смертное и вечное,
Развратно - безупречное,
И бдительно - беспечное,
Ползущее ..., паря!

Ниткой белою, ниткой чёрною
Вышивает душу жизнь крестиком.
И судьбою всё беспризорною
В сердце больно метает дротиком…

Шагом медленным, чувством ветреным
Отметаем ошибки прошлого.
Болью ведомой, счастьем краденым…
И ругаем, и гоним пришлого.

Врём и каемся, сильно маемся.
Наши чувства и мысли так зыбки.
Может зря, но ведь жить стараемся,
Наша жизнь на земле не ошибка…

В белом коридоре живёт ожиданье....

В замкнутом просторе тает страданье.....

Надежда касается усталых глаз....

Миг отражается.... Раз и ещё... Раз....

Время замерло.... Не сдвинуть ничем.....

Души попали в вынужденный плен....

12.06.2008

Маленькая белая овечка
Мирно на лугу щипала травку,
Трепетало милое сердечко,–
День сегодня выдался на славку!

Из лесочка, был что по соседству,
На неё смотрел дрянной волчишка,
Было у него плохое детство,–
Что поделать? – Так бывает в книжках…

А в чащёбке пялился на волка
Камуфляжный злобненький охотник,
Гладя по стволам свою двустволку,–
Папочка хотел, чтоб он был плотник…

Взял в прицел он серую сермяжку,
И на спуск хотела жать уж ручка,
Вдруг почувствовал...