Бао бабами питался

Храм Всех святых, в земле Владимирской просиявших, микрорайон Юрьевец город Владимир.
*
Собор Всех Святых, в земле Русской просиявших
2-е вос­кре­се­нье по­сле празд­ни­ка Пя­ти­де­сят­ни­цы, по­свя­щен­ное празд­но­ва­нию па­мя­ти всех рус­ских свя­тых.
*
Зари рожденье
открывает
Ворота главные в алтарь,
Благословенно возглашая
То Царство, что ищу всегда.
Жизнь – скорость, хаос – цели нет.
Желания пустЫ, ничтожны.
Всех просиявших на земле
Святых Российских день восходит...

Город Владимир. Троллейбус номер восемь
.
Милый мой Владимир… В осень
бабьим летом солнца блик
доброю рукою брошен.
Старый город. Невелик.
.
Кольцевая номер восемь
у троллейбуса судьба.
Ветерок тепло уносит.
Лета прочь бежит гульба.
.
По «восьмёрке» путь отмерил:
школа, институт, завод.
Осень внуками заверит:
В вечность краток миг-полёт.
.
Бабье лето. Предвечерний
городской маршрут красив.
На стекле слезой дочерней
сохнет грусть… Небес разлив!
.
Куполами золотыми,
град...

С песнями: «ЙЙЙЯЯЯААА!!!» и притопом ноги,
Баба Яга печет пироги.

С капустой, черникой, вареньем, брусникой
И с мясом, конечно! Без них как?! Поди-ка!

Здесь счастья доложит, там радость вобьёт,
Скучать ей стряпня никогда не даёт!

Зачем же так много?! Да что за вопрос?!
Уже годик Новый, до шага дорос!

Придут к ней в избушку любимые гости,
Нельзя чтоб они намывали ей кости!

Чтоб зайцам хватило, лисичкам, волкам,
А Мишку посадит поближе к медам.

Уж Лешему точно почетное...

Зачем дожди, зачем туманы,
Зачем осенняя хандра.
Зачем печальных грёз дурманы,
И сырость мерзкая с утра.

Куды ты бабье спрятал лето,
Осенний мир от нас живых.
Быть может рядом оно где-то,
Средь листопадов золотых?

Быть может так угодно Богу,
Чтобы размыло путь дождём.
И не найдя к нам путь-дорогу,
Блуждало бабье лето в нём.

И потому дождями слёзы,
Осенний мир льёт третий день.
И снов печальные в нём грёзы,
И лес, укрыла тучи тень.

И выпив сладких грёз нирваны,
Тихонько...

В меня влюбилась сильно девушка фанатка,
Была в восторге от того, как я пою.
В ней полновластная проснулась меценатка,
С одним условием – дать лично интервью.
Прикольных дамочек видал я очень много,
Но с предложением подобным не встречал.
Поскольку мне уже оплачена дорога,
Я согласился дегустировать с ней чай.

Грызут сомнения – зачем мне это надо,
Подвох какой-нибудь у бабы припасён.
Они ведь рай земной всегда мешают с адом,
Я это свойство с ранней юности усёк.
Со стороны другой...

Потускнело солнце в небе,
Птиц притихла суета,
Тишина в природе – небыль,
Словно кинул кто-то жребий -
Осени открыть врата?

Иль входить ещё ей рано,
Не созрели все плоды,
Ни к чему дожди, туманы,
Полон жёлтый цвет обманом,
Листья вовсе не златы.

Море тёплое, парное,
Солнце в небе, иль в воде?
Всё притихло в липком зное,
Настроение хмельное,
Как вино, но в решете.

Неужели бабье лето
Бабьим звать нам не резон,
Песня до конца не спета,
Благодатна ли примета?
Или это просто...

Владимир. День города. Вечер.
С тобою пойдём мы опять
По улицам тихим, по паркам и скверам
С луною ночною гулять.
На улицах город пусть дремлет беспечно,
Мы будем с тобой вспоминать:

У школы под звёздами первый
Встречали влюблённый рассвет.
Весенние лужи бежали навстречу,
И был впереди целый век.
Холодные тучи летели навстречу,
Но юности слышался смех.

Когда после долгой разлуки
Мы встретились снова с тобой,
Решили навечно, что, взявшись за руки,
Пройдём жизнь дорогой одной...

А у меня работа есть:
Я перекрашиваю день.
Я краской ночи крашу свет И убираю солнца тень.
Я перекрасил всю траву
Под фонарями в желтый цвет.
И с неба, как по волшебству,
Струится мягкий лунный свет.
Я в банку кисточку макну
Со звездной краской и взмахну,
И брызги с кисточки сорвутся
И в небе звездами зажгутся.

Залезть грязными руками в твою душу,
Вытащить мысли и чувства наружу.
Вонзив в них тупой холодный скальпель,
Высосать несколько горячих капель,
Вырвать кусок крика на память,
Забальзамировать, в банку поставить.
Как постоянна, как хороша
Формалиновая душа!

21.05, 24.05.2002

На мрачных улицах Московских
противный мелкий сеет дождь.
Всё кажется, каким то плоским.
И безразличие, и дрожь.

Я протираю пальцем стёкла,
ведь нету дворников в очках.
Из окон свет промокший, блёклый
блестит на мусорных бачках.

Исчезли люди под зонтами,
как безголовые грибы,
и кое-где ещё, местами
нам светят мокрые столбы.

Тревожно звякают трамваи,
стучат, бросают искры сверху.
То был Апрель, теперь мы в Мае,
теперь и дождь нам не помеха.