Балет аллы духовой

Ах, туман, - периной
Лег он на пороге:
Сквозь неё не видно
Ни одной дороги.
Где аллеи в парках?
Мост, горбом, над речкой?
И по небу стайкой
Не бегут овечки...
Фонарей изгибы -
Декадентства знаки -
Все аллеи зорко
Охраняют в парке.
Но туман прокрался,
Занял все скамейки,
Не оставил солнцу
Ни одной лазейки.
Покрывалом белым
Затянул пространство,
Спрятал он от взоров
Осени убранство:
Черно-серым цветом
Заменил палитру...
На синематограф
Вновь надел он митру.
Театр теней...

Может это мне сниться, а может – виденье:
Я в саду по цветущей аллее иду,
Ветер робко играет с листвой дуновеньем,
В кронах птицы какую-то песню поют.

Я вперед по аллее неспешно шагаю,
Может встречу кого-нибудь я на пути,
Мне хотелось узнать, что за место такое,
И возможно ли выход отсюда найти.

Но чем дальше иду, тем сильней убеждаюсь,
Что один по аллее в саду я брожу,
Возвращаться назад нереально, осталось
Идти дальше, а там, может, выход найду.

Яркий солнечный свет заливает...

С перебитым крылом, вот те крест
Я упал за углом, оглядевши окрест

Отдышаться успел
Еле вслух прохрипел:

-Какие к Богу полеты
В субботу
С пятницы все люди беззаботны

Вдруг, нежные глаза,
Небу хвала!
Меня чиркнули невзначай
- Как вас зовут?
– Алла! Алла!
Как эхо прозвучало

И я растаял,
Перья теряя
О Алла!..

Дмитрий Александрович Разумовский – воин!
Двенадцатая застава, шестнадцать человек
В живых осталось, война Таджикистана позади.

Июль, заложники Будёновска, он там среди других,
Им приказали «Бородатых» отпустить, и злость
Досада! Он в «Альфу» мечтал попасть, ничем
Не хуже «Вымпел»! Чечня и две войны, участвовал

В освобождении заложников Норд-Оста на Дубровке,
И заповедь – Не важно, где солдату погибать, главное
Не струсить и позором имя, род не замарать. Последнее,
Беслан, сломать...

Сгустилась тишина,
Как сумрак русской ночи!
Вошла Она – мой Дант,
В одежды нежности одетый.
Расцвел бутон Огня на сцене.
Скрестилися Лучи (чёт и не чёт), как шпаги,
Пролив торжественный аккорд Любви Небесной.
Вот Голос зазвучал Её,
Сиянья полон Он.
И золотилось Слово,
Что новый Дант Сказал,
И был Он в Женском платье,
Черном, как ночь, златыми звездами расшитым.
Так Рок Судьбы распорядился,
Так Орион решил и Сириус возжелал.
Свершилось то, чего желала древняя Нефрит,
Преемница...

Концерт 7 июля продолжает звучать...

А.С.Демидовой


Но видеть Вас – душе такое наслаждение.
Вы, неземное столь творение, на окончание Кали-Юги позваны?
Чтобы гармонию излить свою на уходящий мир,
И провести своей душой черту меж теми,
Кто пропал, и теми, кто вопреки всему, вернется в Новый мир.
Вы не кумир, Вы – чудо трепетной лучистой Красоты,
Вы нежность Божества, Вы доброта святая,
И легким флёром холодка Вы тайну белого Огня
Так мило сокрываете.
Вы так звучите, как Венера...

Места святые для Ислама. Медина Мекка и Кааба.
Туда направлены все взоры мусульман. Там взор Каабы смотрит на людей.
Взгляд истины и милосердного Аллаха. Он ниспослал писания пророку Мухаммеду.
От истины Единой един Творец Аллах. Паломники идущие к святыне.
Аллах един. Приветствуйте пророка Мухаммеда.
Ниспослано с небес писания людям. Как истина и милосердия Аллаха.
Един Творец всего Аллах он Вечный Бог. О люди знайте Милосердия в вас.
Паломники и люди слушайте Имамов. И вспоминайте много...

Яков Есепкин

СИЕСТЫ У ГИАД

• «Постсоветская литература, существующая в метафизическом формате, обрела имя и тут же начала от него избавляться. На этот процесс ушли десятилетия, за это время на сумрачном фоне Есепкина мелькали самые различные персоналии, от Вознесенского и Евтушенко до Пелевина и Толстой.»
Г. Маковский

I

Бледный воск мишурою златой
Увием, паки свечки тлеенны,
Се и розы полны темнотой,
И ваяния пиров изменны.

Хвоя, хвоя, гори для иных,
Заждались мглы и маков...

Звук шагов в пустом коридоре,
Окунается сердце в страх,
Закрываются двери воли,
Я закована в кандалах.

Раздаются шаги все громче,
Все темнее далекий свет,
И фантазия видеть хочет
Только мрачных фигур балет.

Убежать не могу – повсюду,
Я встречаю ничьи шаги,
Но, немея, скрываться буду,
Без надежды и без любви.

Есть ли смысл бежать и не верить?
От чего ж я спешу уйти?
И кого так боюсь я встретить,
Кто не может меня спасти?

День за днем шаги настигают,
Коридор – и я вижу...

Когда-нибудь я вспомню, как покорно
Каштан зеленый с ветром танцевал,
Как стан древесный воздух обнимал,
Вдаль улететь с собою приглашая словно.

Я вспомню их печальный разговор:
Тревожный шелест листьев над забором,
Словно последний из последних разговоров,
Когда рвалась стихия на простор.

Своим величьем ветер охмеленный,
Взахлеб он пел про дальние леса,
Где голубее и светлее небеса,
Где зеленее у деревьев пляшут кроны.

Он пел про разноцветные холмы,
Про шум реки и моря...