Балами

Кто сказал, что небо синее,
Что прозрачна даль лазурная,
Горизонт – цветная линия,
Радугой горит пурпурною?

Но кромешна неба тьма,
Шею стиснула тесьма
И не радуга – круги,
Слёзы катятся с дуги –
Помоги.

Кто сказал, что где-то просеки
Седоков проезжих балуют,
И судьба, уткнувшись носиком,
На плечо твоё пожалует?

Но ночной скрывает мрак
Не обрез – тогда кулак.
Та, что ярче ста свечей,
На чужом лежит плече.

По воде прошли круги –
Не вернёшь.
Панихидою с дуги
Сердца дрожь...

(В нашем вечно первобытном племени
Жили мы в истории без времени.
Годовые кольца нас не метили,
Кронами сплелись тысячелетия.
Солнцевосхожденье над каньонами
Исчислялось сотнемиллионами.
Тектоническими монолитами
Плыли времена палеолитные.
Ихтиандром в океане вечности
Зачиналось наше человечество.

Первобытно-первые товарищи
Жили созерцая-припеваючи
Домостройно-родовой общиною,
Обрастая вековой щетиною,
С киселя на квас перебиваючись,
В инородцев шапками кидаючись.
Пили...

Не можешь срать, не мучай жопу
Грех празднословья не верши,
А коль душа молчать не хочет,
Садись за "клаву" и пиши.

Рифмованные километры
Достойных слов скрывают смысл.
Не каждый в этом деле мэтр,
И рифмы часто душат мысль.

Увидел в том, что всем доступно,
Пронзившую тебя деталь,
О чем не рассказать преступно,
Она в тебе, как "финки" сталь.

Жжет сердце и тревожит душу,
А ты кричишь от немоты.
Мысль хочет вырваться наружу,
Но рифмы остужают пыл.

Вот многотрудно и натужно...

Дальше пошло-поехало,
Сладилось всё, срослось.
Рода Елимелехова,
Имя его Вооз,

У Ноемини родственник
Был тогда. В те года,
Женщину если бросили –
Не избежать стыда.

Женское горе трогало
Аж до печёнок встарь,
Если жена от Бога та,
А не раба Агарь.

Как там судьба ни сложится,
Слово жены – закон.
Даже с дитём наложницу
Выгнать возможно вон,

Переселить в гостиницу
К азерам и клопам
Или в пустыню вывести,
Как сделал Авраам.

Мелочь, дела житейские...
(Крепкие, как...

В пути однажды находясь, и чтоб не утомиться
Любовь к источнику пришла, решив испить водицы.

Напившись вдоволь, в сень дерев решила удалиться,
Чтоб в неге сладостного сна прохладой насладиться.

Из дорогих шелков она постель себе сложила,
Сняла одежды, чтоб не мять и подле уложила.

От золотых колец персты свои она освободила,
И серьги, что под цвет очей, все в ларчике закрыла.

Едва среди пахучих трав на ложе преклонилась,
Тот час в сиянии лучей сестра пред ней явилась...

«Ты теперь идешь за Иордан
Овладеть землёю и народами.
Эта первобытная орда
Вздорная подчас и сумасбродная.

Города туземцы возвели,
До небес воздвигли укрепления.
Многочисленней иной земли
Те аборигены в поселениях.

Предком их был исполин Енак
И сыны его великорослые,
С голову осла у них кулак,
И такие же они безмозглые.

Те народы больше и сильней
Чем Мой Израиль, за всех страдающий,
Но из всех иных чужих огней
Мой огнь будет самый поядающий,

Истреблять ему любую плоть...

Нас поместили в этот мир
Согласья вовсе не спросив,
И жизни влили эликсир,
Отсчет мгновений запустив...

И, не успев еще родиться,
Как будто с корабля на бал,
Нам в эту жизнь придется влиться,
Попав под обстоятельств шквал..

И с первых же еe минут
Обречны мы на борьбу,
На выживанья тяжкий труд
И на изменницу-судьбу...

Россия, Русь в сиянье бала
Стихи и песни ты слыхала
Не только Пушкина великого,
Но и Алексея Быкова.

Настя, Настя!!! Какие же страсти!
В глазах твоих, расплескались угли,
Черны, прекрасны и так опасно
Зажечь в них страсть, ну, а я, смогу - ли?
Представить смог, даже это страшно!
А вдруг нырну в этот чудный омут,
Я безголовый и бесшабашный
И утону в нём, поверь. Попробуй?

Ты чудо птица, иль затаилась,
Хищною кошкой, чёрной пантерой,
Ночью проснулся в страхе – приснилась,
Я отмахнулся, в чудо, не веря.

Слыть королевой чёрного бала,
Нет, не создали чуду границы,
Как же любимой...

Кому удача сердце радует,
Легко и просто счастье птичее,
Меня же всё невзгоды балуют
Своим отличием.

Но был судьбою не обижен я,
Не опьянён мечтой дурманящей -
Сорваться птицей с мест насиженных,
Менять пристанища.

Всплывают в памяти тарелочки
И блюдца с синею каёмочкой.
С плеча чужого телогреечки –
Мои пелёночки.

Довольствовался, жил по правилам,
Сменяя литургию всенощной,
Давясь просвирою, отравленной
Солёной немощью.

Осанной вечного спасения
Сияет трон Царя...