Бабочка

Она была музой, она вдохновляла...
И сердце любви ему раскрывала.
Он видел в ней то, что не видел никто:
Она была Ангел Дождя — под зонтом.

Понимающий взгляд космических глаз,
Бабочкой губы... В них спрятан экстаз.
Сердечное «да», задумчивость моря,
Поток дивных грез в любовном просторе.

Кисти и краски — венец волшебства...
Единство всего. И тайна родства
Их странных душ, овеянных снами.
Влажный блеск глаз зовет чудесами...

Стекают флюиды из губ прямо в губы,
И резкость границ...

Молящихся огней святая чистота
у чаши огненного диска.
С дна Озера из белого огня
восходит Храм прозрачный
из воздушного стекла.
На стенах Храма образы столетий
и Вечности седой оставленный вердикт.
И лебеди торжественно застыли в розовой воде, внимая тайне.
Посередине Озера на четырехгранном жертвеннике
Младенец восседает с крылами бабочки,
и очертания границ между мирами тают.
Младенец же вытягивает нити из Ядра Большого Солнца
и через сердце пропускает.
Переплелись в Гармонию...

Она видит меня насквозь – ей так казалось, ей так хотелось.
Я подарил ей хрупкое ожерелье из слов,
отставив себе перерождение тишиной –
бальзам степного одиночества, уют пшеничного поля
под капельками летних звёзд.
Я вставал посредине ночи,
жег эти звезды, как свечи, читая в разводах
окна проклятых поэтов – не бессонница, нет –
что-то большее, чем все толкования снов.
Она прошла сквозь меня апрельским воздухом
шепчущихся скверов, люминесценцией беглых витрин и цветочных
ларьков. Я...

Я хочу целовать твои глазки
Поцелуем едва прикасаясь.....

Наполняя сердца наши лаской
.Без остатка в тебе растворяясь.

В.небо бабочкой хрупкой взлетая,
В сладком вальсе кружа над землею,

Прошепчу :"я тебя обожаю"
Ты согрел мое сердце зимою....

Пусть сольются уста в поцелуе,
Пусть в объятиях страсть разгорится,

Пусть в сердцах красота торжествует,
Пусть любовь фейерверком искриться...
.
И купаясь в весенней прохладе,
Как таинственный хрупкий подснежник,

Прошепчу...

Постигнем ли? Научимся?
Уж столько гиблых раз
Беспомощностью мучимся
В бездонных топях глаз !
Пылает ярче пороха
Тончайших крыл слюда,
Но где ползком, где пОкатом
Мы вновь спешим сюда ,
Чтоб в коконе Любовищи
До срока грезить-зреть ,
Проклюнуться Чудовищем ,
И Бабочкой взлететь!

Рано утром, на листочках,
Просыпается роса.
Улыбаются цветочки,
Начинается весна!

Пробудились и, спросоня,
Набухают лепестки,
Ручейки, какие сони –
Тихо мчатся до реки.

В это утро, на рассвете.
Все лениво-озарно,
В дымке ледяного цвета
Светом все озарено.

Все купается в фонтане,
Света, радости, добра,
И для бабочки не тайна,
И не тайна для бобра.

Что сегодня! На рассвете!
Тихой поступью красна,
Улыбаясь всем на свете
К нам придет сама Весна!

Целующий, всё укусить хотел за палец, перстень
углядел, с сапфиром, тайна в нём и сила, кури-
тельный туман, мозги заполонил, заплёл, после-
дних сил не стало, почил, как сон, что розово-
зелёный, на красно-голубом, коричневый на чёр-
ном, то потом, за эхом, отраженьем, ведений че-
реда, галлюцинаций звуки, опорожнив сознанье
и разлука, с логикой пустой, тоска, где правит
образ золотой, и полушарий зазеркалье, уста-
лость, и печаль твоя, причина наших заблуж-
дений, не видим, или не...

Когда целуешь лишь едва касаясь.
В глаза мне смотришь нежностью маня.
Открыв блаженства сказку для меня.
С моим дыхаеньем будто бы сливаясь.

Дыханье в такт и в унисон сердца
Прикосновенье, стон чуть уловимый,
Твой взгляд манящий, ласковый, игривый
Околдовал, сводя меня с ума.

Вот новый танец страсти и желанья,
Под сладкий вальс,что ставит Купидон,
Мотив этот для нас лишь сотворен.
Он слышен даже через расстоянья.

Вновь поцелуй, как бабочки крыло
И нежность отправляет в...

Не держи ты нас, родная,
Птичек в рукаве,
Мы все зёрнышки склевали,
Двигаясь к весне.
Отпусти ты нас на волю,
Дай взмахнуть крылом.
А не то мы от бессилья
Всю тебя склюём.

Лебедь-девушка, без слова,
Развязав узла,
Распахнула на просторы
Оба рукава.
Полетели всякой масти
Птиц крылатый хор.
Зазвенев, затрепетало
Эхо старых гор.

К небу руки протянула,
Радугой-дугой--
Пчёлы, бабочки, букашки
Вылезли гурьбой.
Закружило разноцветье,
Трели чистота...
И взмахнули на рассвете...

Память сортирует разноцветные обёртки
Уснувшего полнозвучия общений.
Орешки, конфетки, перчинки, цветочки, вёртко,
Выскальзывают из невода зрения.
Мерно шлёпает в подоконник грустная капель.
Фонари любопытно разрезают ночь,
Препарируют фантом-образ меня – Аннабель.
Рождённый мыслью, Дельфин уплывает прочь.
Остаётся нежность, отражённая в зеркале.
И запах мяты, влажный, утренний, росный.
Лёгкая качка. Шум прибоя. Радость терпкая.
Обёртки-бабочки садятся на розы.