Баба

Пустые будни, трудный хлеб,
Глухой подвал, свою трущобу
Я не сменю на красный серпИ чёрный молот юдофоба.

Я буду знать, что не по мне
Тоскует лагерь или плаха,
Уж лучше быть чужим в стране,
Чем слыть своим и гнить от страха.

И родина моя, как гость,
Ко мне приходит в снах тяжёлых,
Страна, где лживо всё насквозь,
Где королей не видят голых,

Где стыдно быть самим собой,
Где личностью прослыть опасно
И где в загоне цвет любой,
А доминирует лишь красный,

Где благоденствия не...

Внутри меня живёт любовь,
Я силу из неё черпаю,
Она волнует мою кровь,
И без любви я погибаю.

Любовь везде: в душе и теле,
Она – свободы ветерок,
Молитва истинной мне веры,
Она - безумия глоток.

Палящего солнца лучик
И молния майской грозы,
И Бабьего лета дождик,
Горсть снега с холодной земли.

И праведный ангел на небе,
Живущий под ним человек,
И демон греха в преисподней,
Любовь-это клятва навек!

А где-то бабы
В садах гуляют.
Эх, мне туда бы!

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

С другом вместе пиво пили
Да про телок говорили,
Сколько их к нему ходили...
я не верил.
Вроде мало книг читает,
Но слова какие знает...!
Бабы с ним, так просто тают,
я проверил.
Стал со слов его учиться,
Даже время нет напиться,
С лексиконом стремным бился,
но запомнил.
На тусовке дал премьеру
Сразу с нескольким с карьеру,
Как Гомер, с гексаразмеру,
все, что помнил.
Разнесла в миг слава слухи.
Тут красавицы и клухи
Облепили словно мухи,
это клево.
Распалясь от их оваций...

Хотелось бы домой,
Добраться бы живой,
Нырнуть тебе на грудь, -
Про ужин - не забудь!

Я под столом засну
капусту посолив,
С намеком на весну
Лапы тебе помыв
…

И, вот, что получилось,
Пока Жена ехала домой:


Экспромт
…



Хотелось бы домой…
Почти полуживой
Упасть тебе на грудь…
На радости, что – мой,
По-прежнему родной,
Отдаться, и, уснуть…

Но, через пять минут,
Отправь меня на суд, -
Пролить по-бабьи сок,
Ещё раз, - не забудь, -
Стоял, чтоб не согнуть...

Помолись
перед сном - стихами,
Улетая
в сказочный мир...
.. Домовой -
ночью - не отдыхает:
С бабой-Ёжкою
правит пир!

Невидимкой
Принцесса бродит,
Привиденьем -
Митяй-лентяй;
Правда с кривдою -
хороводят...
.. В вещих снах -
под Луной - летай!

С к а з к и -
в снах, наяву -
с л а г а й !

Смотрю, на улице весна в разгаре
Ручьи бегут, судачат бабы на базаре,
Собаки беспризорные шакалами снуют
А под окном синички семечки клюют.

Так постепенно просыпается природа
От зимних снов, в другое время года
Сменяя ритм, погоду и названье
Из снега переходим в летнее стоянье.

Нас радует весеннее движенье
Мы чувствуем участье в этом положении
На все как дети, смотрим удивляясь
И сами вместе с ней, преображаясь.

Пролетело «лето бабье», просвистело,
Отзвучало птичьей трелью у виска.
К холодам щебечут утром свиристели,
Задремав, тоскует поле у леска.

Распростерлась хмарь осенняя по свету,
Раскисает под дождём косым душа.
Журавли, курлыча громко: «А мы - в лето!», -
Пролетают к солнцу южному, спеша.


Пораскисли грязью во поле дороги,
По карнизу дождик: капли тюк, да тюк.
Поджидает осень зиму у порога.
Дерева застыли в ожиданьи вьюг.

За утинной стаей, зацепившись следом,
Дал...

Незаконченная сказка.

В золочёной колеснице
ехал царь к своей царице.
Вдруг откуда-то из леса
вышла юная принцесса.
Вся в шелках, сияла златом,
нежно так спросила, матом:
" Ты откуда едешь, старый"?
И дыхнула перегаром.
Удивился царь не в меру
на такую вот, химеру.
А девица, видно сразу,
всё ж понравилась, зараза.
Взял её к себе в карету,
дал ей воблу и газету:
"Ты поешь и выпей пива,
будь послушна и учтива".
Наблюдал за ней, довольный
и доехал до Престольной.
Вышла старая...