Ай да пушкин ты не прав

Она не каждому раздеть себя позволит,
Такое право надо как-то заслужить.
В неё влюбиться невозможно поневоле,
Тот, кто не выдержит соблазна, откажись.

Она слова привыкла подкреплять делами,
Мужчин не любит, кто в глаза нахально врёт.
Бывает, искра вдруг проскочит между нами,
И нас несёт вперёд любви водоворот.

Она открыта, и знакомится случайно,
Но удивить её, однако, не легко.
Прожитых лет накоплен опыт за плечами,
И рядом след от поцелуев позвонков.

Она давно и безупречно...

Её стихия любовь без правил,
Когда взаимно и бесконтрольно.
Алмаз блаженства в тугой оправе,
Изящный выход в программе сольной.

Её манеры полны изыска,
Она смакует экстаз партнёра.
В неё влюбиться - забыть про риски,
И стать искусным пикантным вором.

Её восторги всегда к удаче,
Антракт - и снова она на сцене.
Любую пьесу переиначит,
И тот, кто любит, всегда оценит...

17.06.2021

- На встречку я не выезжаю
И прохожих уважаю!
- Поменял свой буйный нрав?
- Нет, меня лишили прав.

Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова 1
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа —
Не все ли нам равно? Бог с ними...

Не колебался, обещая
Прибыть к обеду ровно в три;
...И зажигались фонари
Ему дорогу освещая,

Деревья звездно серебрились
Для той аллеи став каймой,
Ждать до минуты... До какой,
Чтоб эти двери растворились?

Под позолотой купидона
Часы пробили ровно три;
Снаружи падал снег. Внутри
Такое же молчанье дома.

И, теребя руками шёлк,
Она ждала, готовясь плакать,
Но тут звонок изволил звякнуть,
И доложили, что пришёл.

Когда он вешал шапокляк
На гвоздь, торчащий непристойно...

Что на экзаменах у нас творится,
Вопросы задают – полнейший бред,
Мол, знаю ли я Пушкина убийцу?
А Пушкин не убийца, он поэт!

***
Нас Пушкин научил своей всей жизнью,
Как для таланта важен пистолет,
И чтобы жечь сердца в родной отчизне,
Стрелять обязан в яблочко Поэт.

***
К поэту от сохи вдруг вдохновение пришло –
Две белки вылезли из дупл… дуплищ… а может, дуплей?...
И не найдя, как просклонять для белочки дупло,
Он белочку словил, с тоски напившись в дупель...

Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
А. С. Пушкин

Сатана здесь правит бал
Люди гибнут за металл!

Куплеты Мефистофеля

Веками правит нами МУДрый Бес,
Мы накопили в Душах – слишком много хрени.
И, соблюдая шкурный интерес,
Мы хрень болтаем на РОСсийской фене.

Чтоб жечь Глаголом РУСским РУСские Сердца
И понимать РОДник РОДного РОДа,
Воспринимай весь Мир с Позиции Творца
Живи на Благо Матушки ПриРОДы!

Вставали гении под дуло пистолета.
Как безрассудно и печально это!

Ну, Пушкин был отчаянный повеса!
Но как он мог равнять себя с Дантесом?!

Я не могу умом своим понять,
Как гений мог себя с ничтожеством равнять!

А Лермонтов? Он Пушкина оплакал.
А сам, по правилам, господствовавшим встарь,
Под пулю встал. А узколобый царь
Назвал его презрительно «собакой»!

Излишне сожаление пустое.
Но тянется в веках кровавый след.
Ничтожеству же ничего не стоит
Поднять на гения смертельный...

Купцы, чиновники госаппарата,
разбойники всех рангов и мастей,
крутые и конкретные ребята
пришли в литературу наших дней.

Герои обнаглевшей бытовухи
стремительно ворвались в нашу жизнь,
хозяйчики России и их слуги
на книжных полках смело разлеглись.

Писатели в сознание народа
влагают медленно, наверняка,
что это есть великая свобода,
когда на шее - властная рука.

Мне кажется порою, что напрасно
о вольности нам Пушкин написал,
он памятник себе воздвиг прекрасный
и чувства...

«Единой России» плакаты броские
С портретами Пушкина, Блока и Бродского.

Не помогают образы Путина.
Позор прикрывают ликами Пушкина!

Дело «Единой России» плохо.
Вот и решили использовать Блока.

«Единороссов» сомнение гложет.
Им даже Бродский навряд ли поможет!