Авторский

Свернулась одиночеством огня
Полоска света и танцует в ней как
Живое пламя гаснущего дня -
На тонких шпильках - маленькая змейка.

Как просто легкомысленным дымком
В вечернюю расслабленность истечь ей,
Расплавиться под музыку легко
И волосы пролить себе на плечи.

Не ветер гнет травинку, а она
Волнует ветер ломанностью линий.
Танцует змейка сполохами сна -
На черном фоне растворяясь синим.

Укроет сожаленьем темнота
Неловкость рук и утомленье ножек.
Ей не остановиться. Только...

Слепая канитель и мишура
Нас жадно поглощают без остатка.
Заглатывают с самого утра,
Жуют весь день, причмокивая сладко.

Выплёвывают вечером остов,
Обглоданный изрядно на работе,
Чтоб за ночь, кто во сне, а кто без снов,
Побольше нарастить смог новой плоти.

Нет этому разумного конца,
Представить неразумный – просто страшно.
На лицах наших часто нет лица,
Лишь маска прячет скрабом след вчерашний.

И не остановиться, не взглянуть
На небо в полдень летний или зимний...

Ещё не холодно, но наступил ноябрь
и солнце где-то сбоку, за деревней,
и рано прячется естественный фонарь
и, кажется, часы идут неверно.

Ещё не холодно, а я колю дрова,
поленья разлетаются со звоном.
От терпких запахов кружится голова,
как будто от крутого самогона.

Уже смеркается, и растопил я печь,
потрескивают свежие поленья…
Не буду зажигать ни ламп, ни тусклых свеч,
ты у меня сегодня на коленях!

Ты так на ангела похожа в темноте,
когда огонь, играя языками,
случайно...

Мне надоели сплетни, склоки
о том, что продали Россию,
а сами рвём её, как волки
и ждём спасителя – Мессию!

Мы – это наш народ единый
и по краям и в середине.
Мы все – куски огромной льдины
и льдина наша – подсудимый!

Во всём мы все и виноваты,
но много треплем языками,
когда в пивной после зарплаты
о жизни спорим с мужиками.

Уж за полночь, пора бы лечь
Не думать более.
А все написанное - в печь,
В золу истории.

Ноябрь слёзный как апрель..
С такой охотою
Всю ночь по нервам бъёт капель
Минорной нотою.

Я ощущаю только грусть
От неизбежности.
Не по плечу, видать, тот груз
Обычной нежности.

И не излечится само -
Проблема вечная.
Да, не забыть бы про письмо -
И в печь его.

Мы устали прощаться. Все меньше дорог
Ожидает нас там, за вагонным окошком.
Нас ничьи имена не зовут за порог.
Мы жалеть приучаемся лишь понарошку.
Безымянно, всухую. Бутылки вина
Оставляем, распив, между рельсов на шпалах.
Чьи-то руки, глаза, заключив в письмена,
Мы теряем в конвертах на гулких вокзалах...

Дует ветер, гонит тучи,
в тусклом небе седина
и рога, на всякий случай,
прячет скучная луна.

Руки греются в карманах,
по лицу колючий снег
и народ, как – будто пьяный….
Да и выпить бы не грех!

Тучи – клочья старой ваты
ветхих, рваных одеял
проносились над Арбатом,
как осенний криминал.

Над туманами вечных гор
Я стоял и смотрел в небеса,
И на темном небесном просторе
Мне мерцала моя звезда.

Я смотрел и в моих глазах
За слезой появлялась слеза,
Но я знал, что там в небесах
Мне мерцает моя звезда.

И я плакал, и я рыдал,
И не мог вспомнить себя,
Но я помнил, помнил и знал –
Мне мерцает моя звезда.

И под светом моей звезды
Уходила печаль моя,
Уходили черные сны,
Уходила из сердца тоска…

Не могу ничего решить…
В мое сердце вселилась тоска.
Что мне делать и как мне жить,
Если нет со мной рядом тебя?

Не могу ничего забыть…
Моя память – слепой властелин.
Миновали пред взором века,
А я все равно один…

Я, однажды проснувшись, пойму,
Что жил в бесконечных снах.
Слезы моего солнца
Застыли на мертвых губах.

Из разбитого мною окна
Разольется прозрачный дым.
Слезы моего солнца
Сделают меня другим.

Сделают меня мертвым,
Безразличным к чужой судьбе.
Слезы моего солнца,
Растворитесь в моей душе.

Поцелуйте мои мертвые губы,
Загляните в мои глаза,
Слезы моего солнца,
Сожгите меня дотла…